Мысли о детях в православной церкви сегодня - [10]

Хранение чувств ребенка

Св. Иоанн Златоуст советует родителям блюсти чувства своих детей: что они видят, что слышат и т. д. Мы не можем надеть наглазники на наших детей, и невозможно ожидать, чтобы всё, что им встретится в городе XX века, было прекрасно и вдохновляло на доброе. Но мы можем иметь в виду святоотеческий совет, когда устраиваем интерьер своего дома. Св. Иоанн также советует, чтобы детям предоставлялась возможность коснуться красоты природы: например, показывая прекрасный пейзаж, цветы и т. п. Планируя экскурсии и каникулы, включите в них и выезды на природу. Можно дома держать какие–нибудь естественные материалы. Детей обычно озадачивает идея Бога как Творца, особенно если они почти всё время окружены исключительно изделиями человеческих рук, в которых созданное Богом уже не воспринимается непосредственно.

Религиозное воспитание

Целью христианских родителей и учителей, которую им нужно всегда хранить хотя бы в глубине сознания, должно быть: вдохновлять детей к личной любви ко Христу и к Матери Божией. Если ребенок вырастет, почитая Господа и Матерь Божию как любимых Личностей, эта любовь утвердит его сердце в Боге, и даже если он позже пройдет через сомнения, и даже отойдет от Церкви, по крайней мере, он не будет против Христа в сердце своем, а это может оказаться довольным для его спасения.

Религиозное воспитание детей осуществляется преимущественно личным примером и молитвенной атмосферой любви в доме. Здесь затрагивается детское сердце; без объяснений ребенок стяжевает молитву как самое естественное дело, и, не нуждаясь в логических доказательствах, он знает Божие присутствие.

Из жизни Святых можно часто увидеть, как на судьбу того или иного Святого повлиял кто–нибудь праведный, которого он просто видел. Св. Нектарий всегда помнил любовь своей бабушки и как она стояла на молитве перед иконами.

Любовь, и молитва, и пример бывают куда более эффективны, чем слова — в действительности, они–то и дают силу словам — в деле приведения детей к Богу. Наш труд, как родителей и религиозных наставников, — часто труд скрытый, подспудный, и он дает нам опыт «страшного» аспекта человеческой свободы: никто не может навязать любовь к Богу другой личности. Мы бы и не хотели, чтоб было иначе; мы хотим любить Бога свободно и желаем этого всему человечеству. Но в то же время наша молитва за любимых детей причиняет нам непрестанную внутреннюю боль. Легче говорить, чем молиться.

Когда мы пытаемся объяснить детям словами что–то о Боге, и подходящие слова не приходят, или разговор уклоняется в сторону, не нужно во что бы то ни стало продолжать объяснение — мы должны следовать вдохновению от Бога и настроению ума ребенка. Не столько словами мы сможем помочь нашим детям, сколько своим хождением пред Богом. Иные взрослые христиане думают, что Бог не присутствует в разговоре, если Он не является предметом разговора.

Наилучшие педагогические методы бывают направлены на то, чтобы научить детей учиться. Есть такая пословица: «Дай сыну рыбу, и он хорошо поест сегодня; научи его пользоваться удочкой, и он будет хорошо есть всю жизнь». Подобным образом мы понимаем нашу задачу как православных родителей и наставников. Мы вдохновляем наших чад любить Бога и учим их, как искать волю Божию о себе. Если дети научены любить Бога и Святых, всё прочее приложится им (ср. Мф. 6, 33).

Дети в православных семьях (и не в последнюю очередь в семьях духовенства) иногда страдают своего рода «несварением» от излишнего слышания о Боге, или о церковных делах. Они могут из вежливости продолжать слушать, но нельзя не заметить, что им уже совсем не интересно слышать что–либо еще о Боге, и даже что они уже начинают уставать «от Него» и хотели бы отдохнуть «от Него». В катехетическом классе всегда можно увидеть детей с очень неодинаковыми способностями и расположенностью слушать о Боге, и легко можно нанести серьезный духовный вред, если не говорить с каждым соответственно его мере. Мы пытаемся вдохновить, но мы не должны навязывать. Даже один и тот же ребенок может быть в одно время более духовно восприимчив, нежели в другое.

По каким критериям мы судим о ценности урока по Закону Божию? Гораздо важнее, если дети уходят из класса с большим желанием любить Бога, чем если выполнена программа преподавателя. Бывает, что какой–нибудь предмет особенно занимает сознание детей, и иногда может быть духовно плодотворнее поговорить об этом. Иногда их перебивания и замечания (не в том случае, конечно, если они хотят просто помешать ведению урока из баловства) дают ключ к их действительному состоянию и интересам. Истинная проба таким урокам не в том, сколько фактов запомнили дети, а в том, вышли ли они из класса с более глубоко прочувствованным сердечным убеждением, что Церковный путь — путь настоящей жизни. Имена и факты — только крючки, на которых можно развесить перед детьми эту истину.

Многие хотели бы услышать от учителя перечисление детских вопросов или ответов о Боге. Дети, и правда, говорят очень трогательные или забавные вещи. Но беседы с детьми совсем не похожи на коллекционирование занятных высказываний. Ребенок, однажды давший повод его процитировать, мог до этого потребовать месяцы, и даже годы — не балуя учителя никакими «показательными» высказываниями — на то, чтобы в нем, наконец, зародилось доверие к учителю. А еще учитель мог потратить многие часы, говоря о телевизоре, или школе, или еде, или играх, — прежде чем ему было позволено хотя бы упомянуть о Боге.