Мысли - [75]
Кононов заворочался, сонно пробормотав:
— …сука, не меньше пяти, а то и разговаривать нечего… не меньше пяти…
Потом приподнялся на локте, ошалело, невидящими глазами посмотрел вокруг и снова лег. Что то там, в его сне, было не так.
Снаружи полутораметровую бетонную стену корябали ветки ольхи, раскачивающиеся под ночным ветром. Денис напрягся, чувствуя, как наэлектризовываются волосы на затылке, ощущая кожей движение в темном лесу, совсем недалеко от их ночлега. Он привстал и осторожно выполз из палатки. Сразу радостно зазвенели комары.
Тьма вокруг была черно синего цвета.
Он зажег спичку.
Свет растворился.
Его было мало.
Послышался угрожающий голос Лузги:
— Куда? Смыться решил, паскуда!
— Пусти, ты, вертухай, там кто то есть снаружи…
— Да ну?! — переполошился Лузга, растолкал Кононова и быстро достал свое любимое оружие: обрез охотничьего ружья со вставкой под мелкокалиберный патрон.
Кононов, кутаясь в телогрейку, подкрался к узкой амбразуре и, взобравшись на приступок, осторожно выглянул:
— Может, это мертвяки… Помнишь, Колдун, кресты могильные у пулеметной вышки?
— Мертвяки в такую погоду отдыхают, только такие придурки, как мы, колобродят, — отозвался Лузга.
Оставив надежду что то рассмотреть сквозь амбразуру, он начал аккуратно, чтоб не скрипнула, открывать тяжелую входную дверь. Затем медленно выбрался наружу.
— Стой, ты куда? Не ходи! — кинулся к Лузге Денис, но тот уже растворился в темноте. Лишь слышались звуки его подошв, чавкающих по грязи.
Кононов же некоторое время пялился в непроглядную тьму перед бункером. Вдруг он вздрогнул, соскользнул с приступка перед амбразурой и, вжавшись в стену, просипел:
— Там кто то ходит, огромный, среди деревьев, черт меня побери…
Алешин зажег вторую спичку:
— Может, это Рембо вернулся?
— Какой там Рембо к еханой матери, волосатый и в два раза меня выше!
Алешин заметил, как у Кононова дрожат пальцы.
— Да погаси ты спичку, придурок! — прошипел тот и, не глядя, несколько раз выстрелил сквозь амбразуру из своего плоского «браунинга». Темнота ответила короткими сериями по два выстрела.
Пули тупо тюкнулись в толстенную стену. Кононов облегченно вздохнул:
— Раз палят, значит, не мертвяки… А где Лузга? Хрен ему в зад!
— Он снаружи, пошел осмотреться, — ответил Денис, прислушиваясь к внутренним ощущениям: «…вот, наверное, сейчас что то…»
Невдалеке грохнул взрыв, гулким эхом прокатился по чащобе, кто то нечеловечески взвыл, завизжал, заохал. Алешин и Кононов, превозмогая страх, кинулись наружу:
— Где? Где долбануло то? Ну, живей?
Алешин махнул рукой направо:
— Там!
Они, пригибаясь, быстро двинулись вдоль стены и почти одновременно провалились в какой то котлован. Кононов здорово влетел лбом в выступающую часть фундамента, упал и с большим трудом поднялся:
— Нокаут…
Сверху посыпались комочки земли и торжествующий голос Лузги пророкотал:
— Давай сюда оружие, ублюдки, или кидаю гранату!
— Откуда у тебя граната, придурок?… Не видишь, это мы с Колдуном, помоги лучше выбраться, здесь стенки склизкие, как твоя задница, — угрюмо отозвался Кононов, потирая ушибленное место:
— Это ты стрелял, Лузга? — поинтересовался Денис, карабкаясь наверх.
— Угу, я ж не думал, что он примется палить во все стороны… Я как раз ориентировку потерял.
— Ты б такое увидал, тоже начал бы стрелять, — заворчал Кононов.
— Какое?
— Такое!
— Ну какое, какое? — Лузга в темноте подмигнул Денису и покрутил у виска пальцем.
— Мужик волосатый, здоровый такой, шел, будто крался, а глазенки так и блестели прямо на меня. Колдун зажег спичку, а тот зашел за тонкое дерево и с другой стороны не вышел… — Кононов нерешительно повернулся и побрел обратно к бункеру, внутри которого, как обкладка у термоса, была разложена их палатка.
— А может, он, твой мужик волосатый, все таки за дерево спрятался и стоит там до сих пор? — спросил вдогонку Лузга. Тот только махнул рукой:
— Да вон это дерево, за него если только древко знамени можно спрятать, что я, слепой, что ли.
Лузга крякнул и, посмеиваясь, пошел следом. Неожиданно он застыл как вкопанный, затем медленно повернулся к Алешину:
— Со стрельбой вроде все ясно… Но долбануло то, взорвалось что?
Вопрос повис в воздухе. Из бункера раздался истошный вопль Кононова:
— Какая сволочь всю тушенку украла и сгущенку спиндила?! Эй!
Влетевшие внутрь Алешин и Лузга при свете карманного фонарика нашли бледного Кононова среди разбросанных вещей и скомканной, разорванной пополам палатки. Расщепленные, наструганные лучиной стойки от нее кучкой лежали в стороне.
— М да а а… — только и сказал Лузга, опускаясь на корточки среди разгрома.
— Что это было, Колдун? Что это было? — заплетающимся языком промямлил Кононов, не выпуская из рук «браунинг».
— Нечистая, наверное, — только и сказал Алешин и плотно захлопнул дверь. Кононов проворно подтащил к ней несколько бетонных обломков. Где то далеко, в чаще, заклекотала ночная птица. Все невольно вздрогнули.
— Чертовщина. Ну и местечко… — прошептал Лузга, быстро разжигая спиртовку.
Кононов, перемотав бинтом и залив йодом разбитую голову, скорбно копался в рюкзаке, прибавляя к списку пропавших вещей то японский календарик с голой женщиной на морском берегу, то пластмассовую кружку.
В мире романа «Рекруты Натоотвааля — хроника войны» сбылись грозные предсказания фантастов и футурологов. Ядерное оружие пущено в ход, гибнут миллионы человек, а оставшиеся в живых завидуют мёртвым. В смертельной схватке сошлись христианская и мусульманская цивилизации, либерализм и толерантность потерпели крах, опасность физического, интеллектуального и нравственного вырождения человечества — очевидный факт, повседневная реалия. По сути, мир, лишён будущего. Герои романа о будущем думают мало. Их прошлое — война, настоящее — война, и будущее — таинственное, загадочное, непознанное — скорее всего тоже обернётся войной.
Единый, могучий Советский Союз… Времена не такие уж далекие, и все таки легендарные… Тайные операции власть имущих и подчиненных им спецслужб — теперь уже далеко не секрет, однако временами всплывает такое, что просто не укладывается ни в одну, даже самую хитроумную схему. Да, для одних это — бизнес, для других — работа, для третьих — любовная драма. Палитра романа широка: от бункеров Третьего рейха до раскаленных ущелий Афганистана, от респектабельных западных банковских счетов до кабинетов в столице Страны Советов накануне «перестройки».
Первая часть исторической саги в жанре фэнтези посвящена приключениям, связанным с тайнами Звенящих холмов. Действие развёртывается в эпоху Великого переселения народов (в 630 году от Р.Х.). Читатель сможет наблюдать тесное взаимодействие славянских и финно-угорских племён на территории, позднее вошедшей в состав Московского княжества. Обычаи, психология, жизненный уклад тщательно реконструируются автором.Звенящие холмы пользуются зловещей славой: уже много веков они хранят свои тайные сокровища – и жестоко расправляются с теми, кто жаждет до них добраться.
Действие фантастического романа «Новый Мир — восстание ягда Кропора» происходит на Земле в 630 году в Европе, когда старый античный мир разрушен, а новый средневековый только начал формироваться. Самые сильные державы это Византия и Китай, где только что сменилась правящая династия, жив ещё пророк Моххамед, а Руси пока не существует. В результате не удавшегося восстания нескольких боевых частей космической цивилизации Натоотвааль, с целью остановить глобальную войну в космосе и заняться созданием альтернативной Вселенной, которой угрожает гибель, на Земле оказываются человекоподобные инопланетяне.
Жадность, как часть человеческого инстинкта выживания, никто не отменял. Если в доземледельческой древности, при ограниченной возможности получения пищи из-за сезонности собирательства и охоты, постоянная нацеленность на добычу, сопровождаемая выделение в мозг эндорфина, как награды при её получении, делала человека эндорфиновым самонаркотиком и наркоманом жадности одновременно, то после изобретения земледелия, жадность перешла свою разумную, природную, обеспечивающую жизнь, границу. Процесс неуправляемого накопления из-за возможности использовать для этого постоянно возобновляемый ресурса в виде еды, растущей из земли, стал бесконечным.
Добрые люди спасли Лиззи от издевательств распутной мачехи, едва не сделавшей ее проституткой, и девушка встретила свою первую любовь, но потеряла ее. Старый друг пришел ей на помощь в трудную минуту, и в сердце Лиззи родилось новое чувство. Но сколько же разочарований ее ожидает, прежде чем Лиззи встретит достойного ее чистой души!..
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…
Когда Рекс Брендон впервые появился на кинонебосклоне, ему предлагали только роли злодеев. Чем более безнравственным он представал в первых сценах, тем больше женщины восхищались его раскаянием в конце фильма. Лишь Старр Тейл, обозреватель новостей кино в газете «Санди рекордер», была исключением. Она постоянно повторяла, что Брендон просто высокомерный тупица, который думает, что любая женщина побежит за ним, стоит ему только подмигнуть…