Мысли - [69]
— Слушай, Колдун, чего то я не пойму, ты ведь можешь предсказывать, и место вот правильно нашел. А повалился на землю матушку вместе со всеми… Почему не почуял, что она не жахнет, и не остался стоять? И на Калининский почему тогда приперся, мог ведь, кажись, понять, что засада там, а?
— Да я уж говорил. Во первых, то, что со мной произойдет, я всегда очень плохо вижу, как в тумане. И потом, чтобы что то почувствовать, мне надо долго настраиваться. Кстати, и не во всех людей я могу «залезть». Вот Ягов, например. Не могу я его прощупать, и все — будто закрыт он для меня стеной из свинца.
— Ага, шеф еще тот фрукт! Он не… — Лузга неожиданно замялся и опасливо оглянулся на Кононова. Тот покачал головой:
— Поменьше трепись, везде есть уши, даже в лесу. — Все поглядели на Рембо, что то перебирающего в своем рюкзаке и, казалось, поглощенного только этим занятием.
— Опосля переговорим по этому поводу, — заключил Кононов и легонько подтолкнул Дениса вперед. Вскоре Рембо, идущий несколько слева, присвистнул и наклонился, что то рассматривая.
— Эй, что там у тебя? — окликнул его Лузга.
— Да вроде железная дорога!
— Железная дорога не может быть «вроде». Она или есть, или ее нет, — вдруг разозлился Кононов.
— Она самая… — разгребая сапогом траву, подтвердил Лузга.
Алешин прислонил свой рюкзак палатку к березе и выудил из него рулетку:
— Нужно померить ширину колеи и сразу звонить в Москву.
— Без сопливых разберемся! — Лузга подхватил рулетку и разложил ее по засыпанной землей ржавой шпале. — Германская ширина. Узкая. Они клали ее под свои вагоны, идущие прямиком из Европы. На инструктаже так говорилось. Черт знает что, мотаемся по болотам, рельсы измеряем. Что за жизнь такая. Где кабаки, где бабы?
— Слушай, Рембо, — задумчиво произнес Кононов, — оставляй нам выпивку, спиртовку и прись обратно. Из Маневичей сразу звони Могиле. Скажешь: «Вместо десяти заготовили всего килограмм грибов». Понял?
— Угу.
Пока Рембо выгружал спиртовку и бутылки, остальные уселись на рюкзаки и принялись пить кофе из термоса. Колбасу с сожалением выкинули. Протухла в поезде. Сыр превратился в сплошную твердую корку. Пришлось открывать консервированного лосося.
Когда Рембо ушел, стало уже совсем темно и принялся накрапывать мелкий дождь. Чаща жила своей жизнью. Где то похрустывали ветви, кричали ночные птицы, шелестела трава, будто кто то осторожно бродил вокруг троих людей, сжимающих в ладонях еле теплые кружки с кофе. Наконец Кононов нарушил молчание:
— Ну ладно, двигаем. Попробуем отыскать то место, куда ведет железка. Неохота возиться с палаткой. А там, глядишь, какая нибудь конура да имеется. Что то же фрицы там построили…
Он сунул в карман перочинный нож, которым выгребал остатки лососины из банки, бросил пустую банку далеко за спину и, включив сильный спелеологический фонарь, поднялся:
— Пошли, едрена матрена, нечего рассиживаться!
Глава 13
Рота военных строителей стояла на перроне уже двадцать минут. Почесываясь и переминаясь с ноги на ногу солдаты внимали плечистому майору одетому в слишком узкую для его дородной фигуры, шинель. Майор постоянно поправлял пуговицу рубашки под галстуком, режущую горло, и обводил взглядом колеблющийся неровный строй:
— Я познакомился с некоторыми служебными карточками. У многих есть серьезные проступки, но по договоренности с командиром части 14228, при условии успешного завершения порученной вам работы, вы будете сразу же уволены в запас, снабжены железнодорожными билетами до пункта проживании и ценными подарками. Ваша работа будет предельно проста…
Стоящий с левого фланга низкорослый боец при этих словах нового начальника с некоторым недоумением покосился на оцепление, состоящее из стрелков с красными общевойсковыми петлицами. Это были странные солдаты. Форма была, как положено, все по уставу, и оружие тоже вроде как табельное… Но только вот лица у всех были какими то слишком откормленными и лоснящимися, как то особенно хищно задирались стволы автоматов, висящих на толстых шеях, да и возраст явно превышал двадцатилетнюю планку. Странные солдаты, скучая, расположились вокруг стоящей на ветру роты военных строителей. Ветер усиливался. Голое, если не считать нескольких старых пакгаузов, место продувалось вдоль и поперек. Кроме приближающегося тепловоза и одинокой фигуры обходчика где то у выходного семафора на сортировочной станции, не было заметно никакого движения.
КамАЗы, доставившие стройбатовцев на станцию, сразу же ушли, забрав с собою только командира второй роты капитана Гарибуллина и старшину, прапорщика Бондарева. Новый же старшина сразу отозвал сержантов на совещание, а майор, в узкой шинели, принялся говорить речь.
Низкорослый солдат вздохнул. Как ни текла крыша щитовой казармы, как ни вонял обливаемый каждое утро мочой памятный камень «В честь первого кубометра бетона на объекте 2578», как ни были коварны шаткие подмостки и еле видимые ограждения внутри и вокруг маточной ракетной шахты, которая пока еще зияла в степи простой штольней, а все это уже было привычным и практически родным. И когда на рассвете из наспех покормленных старослужащих сформировали роту для переброски черт знает куда, а потом, небрежно пошмонав вещи, повезли по степи, подолгу объезжая огромные поля космических радиорелейных трансляторов, у солдат это энтузиазма не вызвало. Угрюмо глядя на ряды бетонных столбиков в колючей проволоке и стальные низкорослые башенки огневых точек первого уровня прикрытия, солдаты кутались в воротники бушлатов и булькали утренним чаем в животах, в такт громыханию рессор грузовиков, шедших к сортировочной станции через холмы по бездорожью. Когда неделю назад министр обороны подписал долгожданный приказ об увольнении в запас срочников, старослужащие принялись наседать на комбата, требуя дать им какую нибудь последнюю «аккордную» работу. Всем очень хотелось попасть домой до ноябрьских праздников. Уже был намечен и объем работ. Предполагалось, что сорок пять солдат дембелей полностью подготовят к монтажу оборудование в помещении центрального пункта управления. Ничего особо надрывного. Так, отделка. И вдруг: командировка в неизвестность. Вокруг автоматчики, к товарному составу прицеплены три плацкартных вагона, странный майор, нервничая и злясь, пытается втемяшить в головы под голубовато серыми шапками с алюминиевыми кокардами мысль о сугубой секретности предстоящей работы… Неожиданно грустные размышления низкорослого солдата были прерваны хриплым голосом бойца, стоящего сзади:
Первая часть исторической саги в жанре фэнтези посвящена приключениям, связанным с тайнами Звенящих холмов. Действие развёртывается в эпоху Великого переселения народов (в 630 году от Р.Х.). Читатель сможет наблюдать тесное взаимодействие славянских и финно-угорских племён на территории, позднее вошедшей в состав Московского княжества. Обычаи, психология, жизненный уклад тщательно реконструируются автором.Звенящие холмы пользуются зловещей славой: уже много веков они хранят свои тайные сокровища – и жестоко расправляются с теми, кто жаждет до них добраться.
В мире романа «Рекруты Натоотвааля — хроника войны» сбылись грозные предсказания фантастов и футурологов. Ядерное оружие пущено в ход, гибнут миллионы человек, а оставшиеся в живых завидуют мёртвым. В смертельной схватке сошлись христианская и мусульманская цивилизации, либерализм и толерантность потерпели крах, опасность физического, интеллектуального и нравственного вырождения человечества — очевидный факт, повседневная реалия. По сути, мир, лишён будущего. Герои романа о будущем думают мало. Их прошлое — война, настоящее — война, и будущее — таинственное, загадочное, непознанное — скорее всего тоже обернётся войной.
Жадность, как часть человеческого инстинкта выживания, никто не отменял. Если в доземледельческой древности, при ограниченной возможности получения пищи из-за сезонности собирательства и охоты, постоянная нацеленность на добычу, сопровождаемая выделение в мозг эндорфина, как награды при её получении, делала человека эндорфиновым самонаркотиком и наркоманом жадности одновременно, то после изобретения земледелия, жадность перешла свою разумную, природную, обеспечивающую жизнь, границу. Процесс неуправляемого накопления из-за возможности использовать для этого постоянно возобновляемый ресурса в виде еды, растущей из земли, стал бесконечным.
Действие фантастического романа «Новый Мир — восстание ягда Кропора» происходит на Земле в 630 году в Европе, когда старый античный мир разрушен, а новый средневековый только начал формироваться. Самые сильные державы это Византия и Китай, где только что сменилась правящая династия, жив ещё пророк Моххамед, а Руси пока не существует. В результате не удавшегося восстания нескольких боевых частей космической цивилизации Натоотвааль, с целью остановить глобальную войну в космосе и заняться созданием альтернативной Вселенной, которой угрожает гибель, на Земле оказываются человекоподобные инопланетяне.
Единый, могучий Советский Союз… Времена не такие уж далекие, и все таки легендарные… Тайные операции власть имущих и подчиненных им спецслужб — теперь уже далеко не секрет, однако временами всплывает такое, что просто не укладывается ни в одну, даже самую хитроумную схему. Да, для одних это — бизнес, для других — работа, для третьих — любовная драма. Палитра романа широка: от бункеров Третьего рейха до раскаленных ущелий Афганистана, от респектабельных западных банковских счетов до кабинетов в столице Страны Советов накануне «перестройки».
Перестройка, переломка, Афган… Дар предвидения становится наказанием для влюблённого молодого человека…
Это последний учебный год для Лондон, и ей осталось закрыть только один предмет. Только вот она не ожидала, что её последним заданием будет влюбиться. «Сообщество 224» имеет репутацию назначения самых уникальных проектов семестра. Когда Лондон Джеймс и Бью Андерсон записались в этот класс, они не имели ни малейшего представления о том, что им придётся провести вместе ни много ни мало весь семестр, работая над своей итоговой оценкой. Профессор Гарсия даёт им задание провести исследование о популярном реалити-шоу «Совпадения любви» — шоу о незнакомцах, влюбляющихся друг в друга после нескольких свиданий.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
Он - беспринципный, отравленный деньгами и властью мужчина. Она - слишком наивная, безмерно доверяющая людям девушка. Два разных человека, с разной жизнью, ...и одним будущем. Одна встреча, два молчаливо брошенных друг на друга взгляда, и повернувшийся мир для двоих. Противостояние невинности и искушённости? Да. Вопрос только в том, кто победит? .
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?