Мысленные образы. Когнитивный подход - [42]

Маршак с соавт. (Marschark et al., 1987) предположили, что основная проблема более ранних исследований состоит в том, что они не смогли разделить образную и вербальную обработку, с одной стороны, и образное и вербальное хранение – с другой. (В рамках философии сознания встает необходимость аналогичным образом выделять образ как мысленное действие или процесс и образ как продукт или содержание этого действия или процесса.) Маршак с соавт. соглашались, что влияние образности на воспроизведение доказывает существование различий между образной и вербальной обработкой, но они спорили, что отсутствие этого влияния при определенных процедурных манипуляциях свидетельствует о существовании различий в образном и вербальном способе хранения информации. Напротив, они утверждали, что эффект образности следует отнести за счет усиления различаемости отдельных мнемических единиц, и особенно более интенсивного кодирования отношений между ними. Этот эффект можно нивелировать либо препятствуя тому, чтобы испытуемые пользовались кодированием отношений (например, с помощью свободного воспроизведения, как в экспериментах Бегга и в моих исследованиях), либо предоставляя иную основу для кодирования информации об отношениях между мнемическими единицами (подобно тематически структурированным предложениям в экспериментах Маршака).

Маршак и Хант (Marschark and Hunt, 1989) проверяли это предположение в серии экспериментов с использованием обычной процедуры заучивания ассоциативных пар, когда испытуемым на стадии воспроизведения подсказывают одно слово из каждой пары, и они должны вспомнить второе. Однако в некоторых экспериментах был использован метод непроизвольного запоминания: испытуемым предлагали какую-то форму работы с парами слов, но не предупреждали, что потом последует проверка того, как они запомнили эти пары. Маршак и Хант показали, что эффект образности может проявиться в том случае, когда испытуемые выполняют действия, связывающие между собой слова в каждой паре, например, при оценке трудности объединения двух слов под одним названием или при оценке степени ассоциативной близости двух слов. Однако эффект образности отсутствовал, когда испытуемым предлагали оценить образность каждого слова в отдельности. В этой ситуации высокообразные слова запоминались ничуть не лучше, чем низкообразные. Данные результаты показывают, что использование образов во время предъявления стимульного материала не является ни необходимым, ни достаточным условием для проявления эффекта образности.

В другом эксперименте Маршак и Хант предлагали испытуемым придумать третье слово, которое помогло бы им запомнить каждую предъявленную пару слов. Например, при предъявлении пары микроскоп-щипчики один из испытуемых выбрал слово маленькие. Если при последующей проверке испытуемым предъявляли придуманные ими подсказки, то они вспоминали больше высокообразных, чем низкообразных слов. Но если вместо этого на стадии проверки им предъявляли одно слово из первоначально показанной пары, то преимущество в воспроизведении высокообразных слов над низкообразными исчезало. Эти результаты показывают, что эффект образности проявляется только в том случае, когда испытуемые во время предъявления материала выполняют операции по установлению связей между мнемическими единицами (но не при выполнении операций с отдельными единицами) и когда подсказка, соответствующая закодированной взаимосвязи, предъявляется во время воспроизведения материала.

В ряде своих экспериментов Маршак и Хант проводили также тестирование памяти по методу свободного воспроизведения: испытуемых просили вспомнить как можно больше слов без каких-либо подсказок и напоминаний. Они обнаружили, что когда испытуемым предлагали оценить сложность объединения слов каждой пары под одним названием, высокообразные слова запоминались лучше низкообразных. Однако эффект образности исчезал, если испытуемые оценивали образность каждого слова в отдельности или заучивали каждую пару слов без дополнительных инструкций. Это подтверждает, что эффект образности требует относительно интенсивного установления связей во время кодирования.

Маршак и Сариан (Marschark, and Surian, 1992) изучали эффект образности в двух экспериментах с непроизвольным запоминанием, в которых испытуемые осуществляли различную обработку списков слов, а затем неожиданно получали задание на их свободное воспроизведение. Когда испытуемым предлагали оценить образность каждого слова в отдельности, не было обнаружено никакого влияния образности на воспроизведение. Но когда испытуемых просили распределить слова по группам (заранее заданные категории – красные предметы, деревянные предметы, металлические предметы, научные, религиозные и политические понятия), то высокообразные слова запоминались лучше, чем низкообразные. Однако этот эффект исчезал, если испытуемым предлагали разнести слова из таксономически структурированного списка по исходным категориям (фрукты, насекомые, музыкальные инструменты, единицы времени, научные дисциплины и элементы). Это означает, что применение мысленного образа в качестве организующего принципа прекращается при наличии других организационных схем, как, например, в экспериментах Маршака (Marschark, 1985) по работе с текстами.