Мысль, вооруженная рифмами - [29]
Во второй четверти XIX в. несколько чаще, чем ранее, встречаются 3-сложные размеры, преимущественно в балладах и малых жанрах (II, 12, 15, 17, 24, 26, 36, 47, 55, 70, 83, 85, 88, 92, 100).
Усиление интереса к античности проявляется в переводах античных авторов и стилизациях и в возрождении полузабытого гекзаметра Тредиаковского. С 1812 г. Н. И. Гнедич переводил «Илиаду», публикуя отрывки до выхода в свет полного перевода в 1829 г. Размер этот стал очень популярен (II, 29), как и элегический дистих в малых формах (II, 42). Жуковский перевел гекзаметром «Одиссею» и написал ряд поэм, не связанных с античной тематикой («Ундина», «Наль и Дамаянти»), и даже русскую «Сказку о царе Берендее», а также небольшие произведения (II, 27). Ко второй половине века популярность гекзаметра и элегического дистиха падает.
Происходят изменения и в характере ритмических окончаний. В XVIII в. дактилическими клаузулами пользовались только в стилизациях народного стиха. В первой четверти XIX в. они встречаются и в нестилизованной лирике, хотя и редко, во второй четверти уже чаще. Пионером опять был Жуковский (II, 12, 21); Пушкин пользовался ими еще только в стилизациях народного стиха (II, 44); Лермонтов уже пишет стихотворение со сплошными дактилическими рифмами (II, 85). Но расцвет дактилических рифм наступит во второй половине века.
Вообще правило чередования рифм нарушается все чаще. Жуковский даже поэму «Шильонский узник», перевод из Байрона (II, 25), написал 4-стопным ямбом со сплошными мужскими рифмами. В английской поэзии сплошные мужские рифмы были обычными, в русской это была экзотика, смелое новаторство. У Пушкина однородные рифмы довольно редки (II, 38, 45, 47). После Лермонтова («Мцыри» и др.) однородные рифмы становятся обычными. Появляются изредка дактилические рифмы в чередовании с мужскими (II, 21, 60).
У ряда поэтов встречаем интересные метрические эксперименты. Дельвиг пишет «Романс» необычным семистопным хореем, в котором на двух цезурах пропущено по одному слабому слогу (II, 53). А. И. Полежаев традиционно легкие 2-стопники (образец легкого двустопного ямба — II, 34) превращает в трагические (II, 70–72). И. П. Мятлев делает их гротескно-сатирическими (II, 94) и создает небывалый пеон II (II, 95). Лермонтов в раннем творчестве создает не только строфические 3-сложники с переменной анакрузой (II, 77, 79) и логаэды (II, 90), подобные логаэдам Жуковского (II, 18), из которых развились дольники, но и настоящие дольники (II, 76). Это были лишь первые шаги, развитие они получили в XX в.
Пристальное изучение фольклора привело к гораздо более тонкому, чем в XVIII в., постижению форм русского народного стиха. Прежде всего привлек внимание стих песни. Пишут их разными хореическими строфами (II, 51, 52). Никогда так много песен не писали пеоном III, как в этот период (II, 4, 102). Гораздо ближе к сложной ритмике народной песни (тактовику) агитационные песни А. А. Бестужева и К. Ф. Рылеева (II, 56–58). Вершиной литературной народной песни (для него она была органичной) стала поэзия А. В. Кольцова. Он культивировал короткий стих, преимущественно белый. Встречается у него и 3-стопный хорей (II, 98, 99), и 2-стопный анапест (II, 100), но особенно своеобразен у него 5-сложник: чистый (II, 97) и в перекрестном сочетании с 2-стопным анапестом (II, 96) и даже с 2-стопным хореем (II, 101). Последний случай особенно интересен: короткие нечетные стихи можно считать с одинаковым основанием и 2-стопным хореем, и 1-стопным анапестом. Родственность обоих размеров с 5-сложником выступает здесь очень отчетливо.
Эпический народный стих в совершенстве постиг Пушкин. Его «Песни западных славян» и «Сказка о рыбаке и рыбке» написаны 3-ударным тактовиком с женскими белыми окончаниями и преобладанием 2-сложных анакруз. Здесь помещен такой стих (II, 39) и более свободный, с преобладанием дактилических окончаний (II, 44). Лермонтов написал подобным стихом «Песню про … купца Калашникова». Раёшным стихом (подобным VI, 2) Пушкин написал «Сказку о попе и о работнике его Балде». Эти виды стиха, оставаясь лучшей стилизацией, не стали стихом литературным.
Рифма. Рифма этого периода — точная. Наиболее интересное явление этого времени — постепенное сближение произношения стихов с разговорным. Исчезает оканье — и заударные о и а свободно рифмуются. Конечное г чаще рифмуется с к, хотя, вероятно, по традиции, иногда и с х. Наиболее пестрая картина в рифмах е́ — ё. Поэты переходной поры рифмуют то так, то иначе: у Крылова то спёрло — горло (II, 1), то не́т — пойде́т (II, 3); то же у Батюшкова, Жуковского, раннего Тютчева (напр., III, 3). У Пушкина уже преобладают рифмы на ё, но причастия на -е́нный всегда рифмуются только с е́ (надме́нный — побежде́нный — II, 32). Начиная с Лермонтова в рифме утверждается разговорное произношение.
Строфика. От строфики XVIII в. поэты рассматриваемого периода заимствовали только простые формы: строфическое 2-стишие (II, 17, 67), равностопное 4-стишие (II, 40
