Мышление и речь - [170]

Общение в терминологии Л. С. Выготского и М. М. Бахтина значит нечто иное, чем коммуникация в американских теориях речи и тем более не равняется социалистическому коллективизму и «коллективной ответственности»,[18] о которой говорит применительно к Выготскому (и совершенно неправомерно), например Дж. Брунер. Что касается Бахтина, то коллективная ответственность может рассматриваться как пародийная изнанка его «персональной участности и ответственности».[19]

Общение (и по Выготскому, и по Бахтину) восходит к идее экклесии, общины духовно избранных Не к партии как лучшей и более равной части общества, не к сельской общине с круговой порукой и физической взаимозависимостью ее членов. Исток истинного общения в идее малого круга (ср. знаменитый круг Бахтина 20-х годов,[20] тройки и пятерки исследователей вокруг Выготского), вовсе не связанного генетически с чрезвычайными тройками, государственно организующими любой коллектив — от колхоза до Верховного Совета. Ассоциируя Выготского с «коллективной ответственностью» Брунер вполне в духе критикуемой Выготским ассоциационистской психологии структурно переносит опыт всей позднейшей советской истории на 20-е годы, когда еще существовала хотя бы субъективно для участников событий развилка кругов (малый Vs большой), выбор между кружками личностей и орбитой тотального единства всех (единица при этом, разумеется, — ноль, вздор; кстати, единица как значение Л. С. Выготского вольно или невольно прокламирует еще и значение единицы) был в центре новой орбиты уже, конечно, предопределен, но не Бахтиным же, не Выготским же!

Бахтин. Нет, я пользовался в очень узких кругах известностью только. Вокруг меня был круг, который называют сейчас «круг Бахтина»… Вот о нем последнее время часто пишут. Сюда включают прежде всего Пумпянского, Медведева Павла Николаевича, Волошинова. Кстати сказать, все они были в Невеле, кроме, правда, Медведева.

Дувакян. Медведев — это который потом о Блоке писал, да?

Бахтин. О Блоке писал, да. Его первая книжка такая была — «Творческий путь Блока».

И вот все они трое были в Витебске, и там, в сущности, заложена основа вот этого круга, который потом в Ленинграде обосновался. Там я читал, вел такие частные совершенно, у себя на дому… философский курс, по Канту сначала (я был таким заядлым кантианцем), а потом вообще более широкие темы у нас были» (Беседы В. Д. Дувакяна с М. М. Бахтиным. М. 1996. С. 143).

«Коммуникация» — термин теории информации, термин лингвистики — по сути гораздо ближе к идее «коммунизма» в ее реальном осуществлении, чем это кажется на второй, углубленно-научный взгляд, который видит здесь простую омонимию корней. Необходимая для функционирования государства информация должна передаваться, она может быть и в основном бывает в последние десятилетия массовой коммуникацией (большевики первыми в истории ввели газету и радио действительно в общенациональный государственный оборот посредством всеобщей подписки и электрификации всей страны) и вовсе не предполагает личного общения, взаимного обучения и развития, ведущего к обобщению, к становлению личности, самостоятельно владеющей общими понятиями. Управляющей части общества кажется выгодным держать остальную его часть на интеллектуальном этапе псевдопонятий, народ, говоря языком этих самых псевдопонятий, должен понимать написанные и произнесенные публично слова как руководство к действию, но ни в коем случае не должен осознавать, что именно он понимает и делает, т.е. должен оставаться в состоянии ребенка доалгебраического, предпонятийного возраста, который знает, что он строит коммунизм, но не осмысляет, что собственно он строит… Коммунизм — явно не свободное общение личностей, а идейный круг (totus circus), круговая порука идеи, убеждения, веры (тйатц) и насилия…

Но вернемся к внутренней речи и посмотрим на эту главную героиню книги Выготского сквозь призму общения, потому что именно сквозь такую призму является она тоже одной из главных героинь в «Тетралогии» М. М. Бахтина, который безусловно первым указал на проблемное значение внутренней речи, открыл глубину и перспективу этой проблемы. Бахтин и Выготский шли к внутренней речи разными путями: говоря терминами книги Выготского, Бахтин обобщал общение и указывал на необходимость типологии общения, типологии жанров внешней речи для подходов к речи внутренней, а Выготский пытался разглядеть общение в обобщении, хотел вывести механизм внутренней речи наружу, в речь, доступную исследованию.

В цепи идей Бахтин –> Выготский дело идет о том, что общение организует слово в понятие, а в цепи Выготский –> Бахтин — о том, что слово-понятие через понимание-осознание организует общение. Попробуем эскизно проиллюстрировать эти движения на ином, чем у Выготского материале, но в его системе понятий. Рассматривая онтогенез внутренней речи, а также филогенез ее предпосылок, Выготский оставил (не мог не оставить по причине времени, в которое он жил) нишу для изучения исторически более близкого к нам филогенеза, филогенеза самой внутренней речи общества. Попробуем заполнить эту нишу пусть даже не в первом, а в предварительном приближении. Масштабом этого приближения будет Россия XIX — первой трети XX веков.