Мышиный король - [50]

– Все началось тогда, – сказал друг, чуть повернув голову в сторону девушки, остановившейся рядом. – С этого портрета. Мне он приснился.

– Я приснилась? – не поняла девушка.

– Нет, – уточнил художник. – Именно портрет. Во сне я видел, как его рисует некий человек. Мужчина. Даже не знаю, кто он. Я видел, как он сидит в какой-то каморке, при свечах. Можно подумать, что монах. Но вроде бы нет. Просто отшельник, наверное. И он в моем сне рисовал этот портрет. Когда я проснулся, то почему-то решил повторить его работу. Теперь сам портрет здесь, а последствия всего этого тебе прекрасно известны.

– Да, знаю, – кивнула Софья. – Но при чем тут это?

– При том, что месяца три назад этот человек приснился мне снова, – пояснил Мишка. – И он опять работал. В той его каморке было теперь много картин. И я могу тебе их показать. Ты сама все поймешь.

– Но он же не мог рисовать… мою сказку, – немного неуверенно предположила девушка.

– Это ты мне скажи, – несколько угрюмо буркнул художник. – Идем в мастерскую.

Они поднялись в его мансарду, Софья вошла первой в темную комнату, где были только видны прямоугольники картин на более светлом фоне стен. Мишка включил свет. Нет, в целом каждая работа ее друга была особенной. Отрицать его талант было бы глупо. Но ничего тревожного или необычного она не увидела.

– Я их прячу, – чуть смущенно признался художник, вытаскивая несколько работ из-за ширмы. – Смотри.

И он протянул подруге первую картину, пока еще без рамы. До боли знакомый сюжет. Софья увидела темную кладку стен, арку, а в ней – знакомые своды, освещенные странным тусклым светом, край того водоема с той самой удивительно чистой водой и снова частично – массивную подставку под песочные часы.

– Ты… Ты сказал, что это рисовал тот человек, – потрясенно заметила она. – А это…

– Это твои кошмары, – спокойно закончил друг. – Да. Я знаю. Теперь знаю. Ты можешь убедиться. Тут около дюжины законченных работ. Сама понимаешь, за месяц я бы столько не успел. Я уже рисовал это, когда ты начала видеть то же самое. И я очень испугался.

– Поверь, очень тебя понимаю, – усмехнулась нервно Софья, рассматривая другие работы.

Тут было все. И лес в тумане, и город. Но больше было сцен из Подземелья. И часы, и фреска, и даже тот мужчина, которого она убивала в своих кошмарах. Софья узнала его лицо. Она сама тоже была там. Только… не совсем она. Та девушка оказалась моложе. Хрупкая, худенькая, с узким личиком и огромными наивными глазами. Волосы были намного светлее, чем у Софьи. Забраны в косы. Совсем девчонка…

– Ты сегодня сказала, – тихо напомнил друг, наблюдая за девушкой, – про то, что у них другие лица. Но… знаешь, это ты. Я… нет, я не чувствую этого. Тут другое.

– Мир точно сошел с ума. – Софья попыталась казаться веселой, получалось натужно, с явным оттенком горечи. – Даже Людочка, оказывается, рассказывает правильные вещи.

– Шок дня, – постарался поддержать ее Мишка. – Я хочу рассказать все. Тот человек в моем сне рисует это. Но он уже не один. Он рисует то, что рассказывает ему женщина. Вернее, та, кем ты была тогда.

– Он рисует с ее слов? – уточнила, нахмурившись, девушка. – Но как? Она приходит к нему после… Как сказать? Она бежит к тому человеку после каждого эпизода этой истории?

– Нет, – он отвечал нехотя. – Все это происходит после. Он нашел девушку без сознания в лесу. Когда все закончилось. Его привел к ней человек в сером.

И Мишка достал еще одну картину. Пока только эскиз. То же Подземелье, где девушка обернулась к нему. К высокому незнакомцу, закутанному в серый плащ. Его черные волосы падают на откинутый капюшон, челка рваными прядями спускается на глаза. Их не видно. Лишь намеком – серый росчерк. А лицо… Будто в тумане. Человек в сером чуть раскинул руки. И, как во сне Софьи, вокруг него собирается армия грызунов.

– Это он, – подтвердила художнику подруга. – Он привел к ней твоего старика из сна… Когда все кончилось. А как это кончилось?

– Не знаю, – с сожалением признался друг. – Но девушка долго была слаба и беспомощна. Я иногда вижу ее. Уже постаревшую. Слишком рано постаревшую. Она монотонно бормочет, а тот, кто ее подобрал, рисует. Наверное, это жестоко…

– Ты их слышишь? – дальше выспрашивала Софья.

– Не получается, – признался Мишка. – Будто смотрю немое кино. А титров нет. Но когда она говорит, видно, что это заставляет ее страдать. Сонь, боюсь, все плохо. Тут есть еще кое-что. Я работал последние дни. Вроде бы ты о таком еще не говорила. Только бы понять, что это значит…

Он достал два новых плотных листа. На одном Софья увидела стену Подземелья и ту странную фреску. Она была похожа на загадку. И девушка из кошмаров тянулась куда-то вверх, будто старалась что-то достать. Но узор фрески будто расплывался… как лицо человека в сером.

Последняя картина была еще более странной. Подземелье заливал алый свет, источник его казался похожим на человеческую фигуру. Этому свету противостояла серая мгла, а за ней угадывался силуэт девушки, которая что-то протягивала человеку в плаще.

– Черта с два дело в наследстве, – задумчиво рассудила Софья. – Они все хотят это.