Мышеловка на Эвересте - [16]

Она летела. Она летела... Она летела прямо на рассвет ориентиров горизонта, которые тайфуном расцветая так ждали встречи, что не верили себе, но ждали, ждали, ждали... Мерцая светофором галогена и тьмой души туманом расцветавшей, взрастившей юность вечную, которая истоков не искавши, всё знала обо всем сама в себе.

Да, да, да, да!!! Она летела! Смерти вопреки, что за углом сидела, улыбаясь и щуря карие глаза в рассветах городов, рассыпавших огни вдоль лона лунной линии любви лелеявшей лекарством лилий ласковых лавину лазерной лазури ландшафт летальности, что неизбежен и пока невидим горизонтам света, вдыхавшим кокаин рассветов, горящих призрачно ночной усталостью опавшей листьями неведомой любви.

14

— А поэтому, - продолжил представитель, - присутствие её не отменяет ни вашего присутствия, ни моего.

— Как это понимать?

— Да как хотите, уж не обижайтесь. Любовь границ не знает, особенно если это любовь пантеры, взлетевшей в небо.

«Любовь крылатой пантеры»

Околесица бисерным дождем и дыханием мыслящей волны океана безумия обволакивала своим тщательным наваждением восприятие несуществующего, которое прорывалось куда-то сюда, ближе к душе, явно с какой-то целью.

«Не обращай на это внимания. Это вполне естественно»

Чёрно-фиолетовая пантера прыгнула, расправила крылья, и взлетела в небо, холодно скользнув теплом желтого взгляда. Она летела, мягко проникая в облака, которые вежливо превращались в дождь, чтобы пантере было приятней лететь. Полет фиолетовой пантеры зафиксировали радиолокационные станции раннего предупреждения ракетного удара.

— Что это такое? - спросил мрачный генерал, пристально рассматривая на мониторе цветную фигуру перцепционного пилотажа, закурил папиросу и посмотрел на дежурного полковника.

Тот молча отдал команду проверки системных блоков станции. Посмотрел на результат. Сказал:

— Какая-то падло летит. Наверное, новый беспилотник. Сейчас от дронов большие проблемы.

Она неслась, как спокойный, стремительный ураган, всюду проникая своим горящим взглядом, и ничто не могло от неё укрыться.

«- Вот это и есть проблема. Когда она взлетает, аэродромы сворачиваются в клубочек и терпеливо ждут разрешения, чтобы выпустить самолеты, которые в это время валяют дурака и играют в карты»

— Да нет, - вдумчиво сказал генерал. Еврейские беспилотники в моем радиусе без разрешения не летают. А русские ещё не сделаны. Может, это просто глючит фазированная решетка? Такое уже было, ты должен помнить. Тогда случайно сбили летающий ресторан. Думали, атака грузинской самостийности.

Она сделала крылатый реверанс и устремилась к звездам, которые ждали её уже Вечность. Проскользнув сквозь созвездие Кассиопеи, и обогнув Большую Медведицу, которая флиртовала с Орионом, промчалась сквозь Туманность Андромеды, ловя струйное течение звездного ветра, и ввинтилась в Черную Дыру, оставив свет на входе. Там сидел Абсолют.

Генерал отдал команду, и система перехвата выпустила несколько ракет, которые, яростно разорвав атмосферу в клочья, расцвели свежестью бутона разрыва, исключив возможность проникновения в радиус, который был сам в себе и нанизывал полковников на прутики для шашлыка.

Бисерный дождь мыслящей волны глиссировал на запасной аэродром, который не играл в карты.

Фиолетовый закат притормозил розовый рассвет, и все погрузилось в тональность шуршащей темноты.

«Не стоит так резко заходить на посадку. Шизофрения этого не любит»

Любовь продолжала свое проникновение во все кубики орбит, несмотря на думы Абсолюта. Осень превращалась в весну. И это остановить было невозможно.

15

— Она как всегда свежа, - улыбнувшись, проговорил писатель. - За это её я и... За это она мне нравится.

Нахмурился, вытащил из коробки гавайскую сигару, провел пальцами вдоль фалла, понюхал оттенок женских грудей латинской стороны границы, щёлкнул ножничками, отрезал кончик, неторопливо взял в рот, сосредоточенно зажег огонь, прикурил и медленным исходом выпустил туман пылающих огней скрытого одиночества, скрученного в тугие листья, упрятанные в терпкость ароматных ночей испанской любви. Прищурился и сказал:

— Мне кажется, мой рационализм вкушает рандеву.

«Магия невозможности»

Холод рациональности вползал змеем небытия, отрицая смысл ощущений и жадно пытаясь приобщиться к источнику любви, сиреневым небом плывущем на горизонте чистоты и ясности.

Птицы летели, улыбаясь движению и целуя облака.

— И долго ты так сидишь?

— Нет. Думаю, как только солнце полностью взойдет, придется уйти.

Рассвет проникал в мир противоядием мрака ночной тишины и лунной магии. Присутствие солнечных лучей уносило звездный ветер в глубину сознания.

— Посмотри, дельфины!

— Вижу. Пара. Наверное, только что проснулись. Ты хотела бы вот так, как они, плыть к Солнцу?

— Наверное. Говорят, у них свои проблемы.

— Конечно.

— Ты знаешь, я заметила, что внешнее почти всегда отражает внутреннее. Почему так?

— Не знаю.

Невозможность очаровывала связью времен и неизменностью движения, которое всегда с тобой, всегда в пути востока к западу, чтобы реинкарнировавшись снова начать красоту взлета пары дельфинов над горизонтом света и тьмы в повторе поцелуя утреннего миража серебристых времен надежды, улыбающейся навстречу вернувшемуся Солнцу.