Мышеловка капитана Виноградова - [13]

Собственно, то, что пути Виноградова и горцев пересеклись, — чистейшая случайность. Торговых точек, созданных выходцами с Кавказа, на Морвокзале не было, а поборами с проституток джигиты не занимались, считая это ниже мужского достоинства, поэтому «окно в Европу» в сферу их интересов не попадало. Просто месяца три назад, возвращаясь с работы, Виноградов увидел у метро троицу изрядно пьяных петеушников, осатанело пинавших ногами чернявого пацанчика лет двенадцати. Особого мужества и даже применения силы вмешательство Владимира Александровича не потребовало, более того, по совести говоря, в конфликте оказались виноваты обе стороны — поэтому он, сдав в пикет на станции одного из хулиганов и окровавленного подростка и оставив короткий рапорт с указанием звания и должности, поспешил домой. А через день Виноградов уже удостоился чести беседовать с отцом спасенной им, так сказать, жертвы — одним из старейшин горской общины города. Встреча, начавшаяся с доставания из «дипломата» пачек купюр, кидания на стол ключей от новеньких «Жигулей», закончилась простым рукопожатием и клятвой в вечном долге и братской дружбе. Сейчас у Виноградова возникла необходимость убедиться в крепости клятвы.

Без двух минут пять, вывернув из-за бурого кирпичного заводского забора в переулок, Виноградов с маху налетел на высокого милиционера. Оба в сердцах выругались. Потирая ушибленную о рифленый конец резиновой палки руку, Виноградов увидел в конце переулка, у входа в шашлычную, желто-голубой кубик спецмашины. Мертвенно-синий маяк на ее крыше ритмично вспарывал пронзительными вспышками окружающее пространство. Черная «Волга» 6-го Управления и потрепанная «шестерка» кого-то из сыщиков приткнулись чуть дальше.

Виноградов механически предъявил удостоверение, как-то отстраненно удивившись отсутствию зевак, даже в таком глухом районе это вызывало недоумение.

— Проходи, — кивнул милиционер и зачем-то добавил: — «скорая» уже уехала.

На невысоком, в две ступеньки, бетонном крыльце ярко выделялся белый меловой силуэт (как тогда на пандусе — отметил про себя Виноградов). Круглая пулевая дыра, раскинувшая характерную сеть морщинок по стеклу. Еще одна, обведенная экспертом дыра в пластике двери.

— А, и ты здесь! — Младший инспектор уголовного розыска из местного отделения милиции — пару лет назад они вместе занимались рукопашным боем — вышел из шашлычной, на ходу застегивая куртку. — Здорово.

— Привет. Вот — дежурю сегодня, ну и прислали. Может, что по линии транспортников…

— Фигня! Можешь уезжать. Своим начальникам скажи — пусть не страдают. Чистая территориальность.

— Введи хоть в курс.

— Нет проблем. Тут, не секрет, у черных берлога была. Мы знать знали, но до поры не трогали. Все равно без толку. А сегодня около двух часов подъехала машина — только что в ГАИ отбуксовали, вся как решето…

— Не «девятка» белая?

— Нет, синяя «пятерка». Двое в машине остались, а двое вылезли и в шашлычную пошли. Когда мимо одного джигита из охраны проходили — самый здоровый к нему дернулся. То ли спросить что хотел, то ли вырубить его. Теперь уж не разберешь. В общем, джигит от нервов две пули в живот и выпустил.

— Так кто это такой был?

— Да личность уже установили — Володин, «ракетчик». С ним еще, — сыщик еще сверился с записями, — Строганов, а в машине — Белов и Алмакаев… Эти двое, кстати, даже вылезти не успели — их с крыши, из автомата. Наповал. Вот у них, кстати, пушки с собой были, а у Володина со Строгановым — нет, у Строганова только кобура пустая под мышкой. Он, кстати, лихим парнем оказался — пистолет у черного выбил, перехватил, завалил из него второго — и из «мертвой зоны» отстреливался.

— Спецназ! Афганец…

— А ты откуда знаешь?

— Встречался.

— Можешь еще повстречаться. — Кивок в сторону шашлычной. — Он там сейчас.

— Ого!

— Когда стрельба началась, группа захвата с районной охраны в двух кварталах отсюда проезжала. С ходу рванули. В них — с крыши… Одного нашего слегка зацепило. Тут уж парни душу отвели! Жаль, оцепить не догадались, всех бы положили. А так… Три трупа, двое в реанимации, и еще одного повязали. Стволы взяли, ножей кучу.

— А Строганов?

— Прихватили, не отпускать же. Молчит, сука, но молодец. А черные… Что ж, тоже бойцы неслабые — мы же из ихнего начальства никого не замели, одних джигитов. Прикрывали до конца, дали своим скрыться.

— Знали.

— Что они сейчас — психи… понимали? Что пока не отомстят — не успокоятся? И по их закону — правы будут.

— Да брось, Саныч, не только по их закону. По любому.

— Так какого же…

— Не знаю. Володин сказал — срочно нужно развести. Я отговаривал его, но… Для него, как и для тебя, вопрос с Квадратным — дело чести. Что-то Володин важное узнал, хотел с Султаном перетолковать. Блин, мы же даже стволы в машине оставили!

— Тамаринцы знали, что вы с горцами общаетесь?

— Видел я их на… этом самом. И тех и других. Тамарин если считает, что Квадратного черные убрали, — так это его личное дело. А Володин в это, как я понимаю, не верил, потому и к Султану пошел — хотел до правды докопаться. Вроде тебя, Саныч.

— Знаешь, что я тебе скажу… Володин с Султаном в два хотел беседовать, я — в пять. Если бы наоборот — кто знает?..