Мышеловка для бабочек - [15]

Олег сделал ещё пару глотков, теперь огонь был и внутри, и снаружи. Всё в избе искрило, как во время праздника Ивана Купалы.

Силуэт незнакомца становился более размыт. Звуки речи слышались глуше. Незнакомец растворялся в воздухе, исчезал, становясь невидимым. Половицы скрипели слабее.

Едва не уронив литровую бутылку, Олег кое-как поднялся на ноги. Ещё минута ушла на то, чтобы закрыть лаз и застелить его половиком.

Олег понял, что не напиться в эту ночь не получится.

Первые две стопки «пошли» хорошо. После третьей Олег едва добежал до своего «дырчатого» строения. Вернувшись, опрокинул четвёртую и пятую, чтобы «отполировать» предыдущие.

Увиденное в комнате на какое-то время вытеснило из головы мысли о заложниках в соседском доме. Вскоре Олега потянуло на боковую.

Засыпая, он смутно помнил как про пацанов, так и про «инопланетянина». Своих детей у Камелотова не было, и вряд ли они могли появиться при подобном образе жизни. Вот и заглядывается он на чужих… А не следовало бы! Добром это не кончится.

И – сколько ни заглядывайся, твоими они всё равно не станут.

С этой мыслью Олег задремал.

Витает что-то в воздухе…

Разница в длине конечностей в один сантиметр уже означала конкретную хромоту, эту ошеломляющую истину кандидат технических наук Сигизмунд Христофорович Потеха усвоил ещё в детстве, когда с его тазобедренным суставом, собственно, и стряслась беда, мудрёное медицинское название которой он так и не выучил до сих пор. Вернее, беда стряслась раньше, ещё до его рождения, просто вовремя диагностировать не удалось.

В его случае разница была ещё большей: один сантиметр и три миллиметра. В школе самым безобидным прозвищем было «хромоножка», чуть обиднее – «Джон Сильвер», и уж совсем невыносимую «кликуху» придумал, как ни странно, его сосед по парте Юрка Жидель. Звучала она так «Не бренчи впустую, дятел!»

Сначала Потеха надеялся, что кличка получилась чересчур длинной и не приживётся в классе, но очень скоро понял, что в её длинноте кроется и секрет долголетия. Из «стука дятла» можно было выжимать немереное число вариаций, поговорок, причём одна другой обидней. Как так вышло, что именно с Жиделем они до сих пор дружат – не разлей вода, хотя прошло с тех пор уже без малого полвека, – одному богу известно.

В те обидные годы на судорожный вопрос ребёнка «Я что, всю жизнь так буду хромать?!» родители отвечали сначала различными подарками, потом стали отмалчиваться, а когда юноше стукнуло семнадцать, и формирование скелета, как выразился обычно немногословный отец, завершилось, предложили сделать сложную реконструктивную операцию.

Юный Христофорыч отказался, так как в его голове к тому времени созрел несколько иной план исправления собственной походки. Разницу в длине конечностей можно с успехом компенсировать толщиной каблука и подошвы!

Сейчас, мелко семеня на встречу со своим школьным товарищем, автором обидного прозвища, в молодёжное кафе «Бригантина», Потеха ловил себя на мысли, что не додумайся он в своё время до подобного гениального решения проблемы, вряд ли смог бы сейчас так быстро передвигаться.

Жидель уже занял столик и, ожидая своего друга, выказывал признаки крайнего нетерпения. Едва Потеха уселся напротив и, пожав бывшему однокласснику руку, кое-как перевёл дыхание, Жидель заметил:

– Легче, наверное, беременной слонихе сделать кесарево сечение, юбьтимсчя, чем дождаться, Христофорыч, пока ты соизволишь, наконец, явиться на встречу со старым другом.

– А ты, Юрашек, пробовал кесарить слоних?

– Нет, но уверен, что во время одной из таких сложных манипуляций ты и появился на свет.

Потеха настолько привык к оскорблениям Жиделя, что если одноклассник в данный момент нечто подобное бы не произнёс, то засомневался бы, за тот ли столик присел.

– Христофорыч, ближе к делу, – одноклассник заговорщицки подмигнул. – Я уже заказал твои любимые лобстеры, сейчас принесут. Можешь пока минералкой гортань промочить, чтоб сушняк не мучил.

– Ладно, изверг, колись, – пробурчал Потеха, открывая бутылку «Новолипецкой», – зачем вызвал, оторвал от дел, понимаешь…

– Я должен на время исчезнуть. Испариться для всех, длорпавыф. Меня ориентировочно не будет пару недель, – быстро заговорил Жидель, стреляя глазами туда-сюда. – Казалось бы, мелочёвка, но. Есть кое-что.

– Юрашек, куда это ты намылился? – перебил его Потеха, опростав с трудом стакан минералки. – Мне-то ты можешь сказать?

– Если успею, то расколюсь – тебе, единственному. Только в конце нашего разговора, а сейчас слушай и не перебивай, времени крайне мало! Ты мне должен помочь.

Смачно отрыгнув, Потеха кивнул – дескать, продолжай, я слушаю.

Жидель набрал воздуха в грудь, но так ничего и не сказал, поскольку официант принёс заказ, и бывшие одноклассники вынуждены были «приступить к трапезе».

– Как я понимаю, – неспешно орудуя ножом и вилкой, пробурчал Потеха, – одна из формул катализатора сработала. Хочешь, угадаю, какая? Та, что с бензольным кольцом, я прав?

– И да, и нет, – раздражённо отреагировал профессор. – Ту, что ты помнишь, она промежуточная, фывапролд, сама по себе погоды не делает. Но я сейчас думаю совершенно про другое. Да, катализатор синтезирован, формула получена. Кстати, что там с контуром?