Мышь, которая зарычала - [9]

— Если вы это сделаете, то уничтожите главный источник государственных доходов, — с горячностью возразил Маунтджой.

— Не согласна ни с тем, ни с другим, — сказала Глориана.

— Вероятно, у мистера Баскомба есть какое-то предложение? — не без сарказма спросил Маунтджой.

— Именно потому я вас и пригласила, — ответила Глориана. — Мистер Баскомб нашел способ получить деньги от Соединенных Штатов и сохранить незапятнанной нашу национальную гордость. — Глориана сделала паузу, чтобы ее следующая фраза прозвучала особенно значительно. — Мистер Баскомб предложил нам объявить войну Соединенным Штатам Америки.

Второй раз за утро Маунтджой выронил на колени свой монокль. Мистер Бентер дернулся так, будто кто-то толкнул его в спину.

— Объявить войну Соединенным Штатам?.. — повторил он, словно не веря собственным ушам.

— Объявить войну Соединенным Штатам? — как эхо, отозвался князь. Он был так потрясен, что никак не мог водрузить монокль на место.

— Объявить войну Соединенным Штатам, — спокойно повторила Глориана, и в ее тоне прозвучала уверенность в правильности этого решения.

Князь пожал плечами. Устроив наконец на место свой монокль, он дрожащими пальцами пригладил серебряные волосы и так забылся, что облизал пересохшие губы.

— Этот Баскомб в своем уме? — спросил он. — По-моему, он умалишенный. Он просто опасен. Подобное заявление, попавшее в американские газеты, вызовет такие чувства у американцев, что мы потеряем их рынок для нашего «Пино». Баскомб, ваша светлость, должен быть изолирован, как опасный лунатик.

Бентер согласно кивал. Ошеломленный предложением герцогини и ее спокойствием, он чуть не лишился рассудка, но его спасло естественное любопытство. Как возник этот чудовищный план?

— Ваша светлость, — сказал он, — а в чем Баскомб видит пользу от объявления войны Соединенным Штатам?

— Он сказал, что традиционно война — единственный способ, благодаря которому одна страна может получить деньги от другой страны, не становясь ее должником.

— Может быть, и так, — сказал все еще немного растерянный Бентер. — Но при этом возникает множество проблем, которые стоило бы обсудить. Если я не ошибаюсь, население Соединенных Штатов составляет приблизительно сто шестьдесят миллионов человек. Нас только шесть тысяч. У Соединенных Штатов гигантское количество самолетов, кораблей, танков, всевозможного оружия. И венчают все это атомные и водородные бомбы. У нас же только луки, копья и мечи. В лучшем случае, в нашей армии соберется тысяча мужчин и мальчиков. Едва ли необходимо объяснять, что мы проиграем войну в тот же момент, как только начнем ее.

— Едва ли необходимо вообще говорить об этом, — безмятежно согласилась герцогиня. — Я прекрасно понимаю, что мы должны проиграть войну.

— В таком случае, зачем же ее начинать? — удивился Бентер.

Герцогиня откинулась на спинку кресла с чувством превосходства над растерявшимися партийными лидерами. Ее нежные пальцы вертели серебряный ножичек для фруктов. Она заговорила, словно размышляя вслух:

— Американцы — странный народ. Если другие народы обычно редко забывают обиды, американцы все прощают. Если другие народы не забывают плохого, американцы редко об этом помнят.

— Допускаю, что все так и есть, — признал Бентер. — Но при чем тут наша война и наше поражение?

— Вы не слишком-то хорошо знакомы с историей, — с улыбкой и легким упреком сказала герцогиня. — Народ, проигравший войну Соединенным Штатам, немедленно становится жертвой, и еще не успеют просохнуть чернила на подписанных документах, как американцы стремительно бросаются на помощь. Они начинают поставлять продукты, машины, одежду, деньги, строительные материалы и технику для облегчения жизни их бывшего противника. Поэтому, повторяю, лучшее, что мы можем сделать для спасения нашей страны — это проиграть войну Соединенным Штатам Америки.

Князь Маунтджой, которому голос герцогини показался голосом самой судьбы, несколько оживился.

— А что? — воскликнул он. — Этот план так же многогранен, как бриллиант. В понедельник мы объявляем войну, во вторник проигрываем ее, а уже в пятницу вечером осуществляются все наши самые дерзновенные мечты. Признаюсь, что прежде я был несправедлив к Баскомбу. Он, несомненно, обладает задатками истинного гения.

— Не только Баскомб разрабатывал этот план, — лукаво заметила герцогиня. — Он предлагал напасть и победить. А вот проиграть войну — это уже мое предложение.

— Нет, все-таки Баскомб сумасшедший, — огорченно сказал князь.

— Но, — продолжала герцогиня, — почему бы нам не поддержать его безумие, коли мы знаем заранее, какой результат нас устраивает?

— По моему разумению, — вступил в разговор Бентер, — все надо сделать как можно скорее. Однако у меня есть некоторые сомнения. Объявить войну большому миролюбивому государству без достаточных на то оснований — не есть ли это проявление варварства?

— О, у нас есть замечательная причина, — ответила герцогиня. — Я думаю, весь мир будет на нашей стороне.

— Что за причина?

— Агрессия Соединенных Штатов Америки против герцогства Великий Фенвик. — Герцогиня позвонила в колокольчик, стоявший на столе перед ней.