Мыс Иерихон - [76]

— Джесси, что мне делать? — спросила Деви.

— Это не Джесси. Тринадцать.

— Что вы хотите этим сказать? Конечно же, это Джесси.

Она с ужасом озиралась вокруг, а он полз по полу, пытаясь добраться до своего стула.

Пи-Джей работал в поте лица.

— Пожалуйста… возвращайтесь к своим блюдам. Позвольте мне сохранить свое достоинство.

Метрдотель отошел назад. Я взяла свой бокал с двойным бакарди.

— Двенадцать, Пи-Джей… Одиннадцать.

— Пи-Джей? Кто такой Пи-Джей? — спросила Деви.

— Это он. Десять. Кража в особо крупных размерах. Девять. Этот костюм. Восемь. Платье для Синсы. Шесть. Цветы, которые ты прислал мне. Пять.

Он продолжал ползти.

— А что случилось на счет «семь»?

Я отставила коляску так, чтобы он ее не достал.

— Четыре. Авиабилет первого класса до Барбадоса. Скажи, кто ты такой?

— Эван… Кэтлин…

— Три. Притворяешься паралитиком, хотя здоров как бык.

Люди начали оборачиваться. Метрдотель, официанты и все сидящие в зале внимательно наблюдали.

— И это для того, чтобы надуть эту девушку и выманить у нее деньги.

— Нет.

— Два. Разбиваешь сердце… — тут мой голос дрогнул, — родному брату.

— Я этого не делал.

— Ты делаешь это прямо сейчас. Один. Валишь всю вину на Бриттани Гейнс.

Он дополз до стола, тяжело дышал и ничего не говорил.

— Ноль.

Я выплеснула ром ему в лицо. Еще больше открытых от изумления ртов и восклицания: «Ну и стерва, черт побери!»

— Теперь я дошла до состояния бешенства.

Я достала из повязки зажигалку Деви. Подняла вверх, держа палец на зазубренном колечке. Лицо у Пи-Джея стало белым.

— Ты когда-нибудь слышал о напитке, который называется «Пылающее дерьмо»?

— Чистый бакарди — это не…

— Нет, это ты пылающее дерьмо.

Я щелкнула зажигалкой. Вспыхнуло пламя. Пи-Джей вскочил на ноги и во всю прыть помчался к выходу.

Глава двадцать восьмая

Я догнала Пи-Джея в четверти мили от «Сан-Исидоро-Ранч». Он шел по обочине, подняв большой палец вверх. Услышав шум приближающегося автомобиля, он с надеждой посмотрел через плечо. Потом немного подумал, подпрыгнул и пустился наутек.

— О, пожалуйста! — сказала я.

Мы направлялись по идущей вниз лесной дороге в сторону местечка Монтесито. Я дала ему небольшое преимущество на старте, после чего проследовала в том же направлении на достаточно близком от него расстоянии, чтобы шум двигателя был более устрашающим. Десять миль в час. Мог бы и побыстрее. Я выключила сцепление и сильно нажала на газ.

Пи-Джей рванул, как настоящий спринтер. Девятнадцать миль в час. Вот теперь другое дело.

Однако, пробежав семьдесят ярдов, он выдохся и начал спотыкаться. Когда он перешел на шаг, я поравнялась с ним и опустила стекло.

— Сколько времени ты собираешься продолжать эту гонку? У меня полный бак.

Пи-Джей задыхался и ловил воздух широко открытым ртом. Его взгляд свидетельствовал о том, что он сдается. Он заковылял к большим валунам в стороне от обочины и рухнул от усталости. Я заглушила двигатель и вышла из машины.

— Я заплатила по счету за твой ленч.

— Прекрасно, — еле выговорил Пи-Джей.

— В противном случае это пришлось бы сделать Деви. Но ты мне заплатишь. И заплатишь по большому счету.

Он уставился на свои ноги и тряс головой.

— Оставь, ладно? Одного Джесси в моей жизни вполне достаточно.

Если бы у меня не были поломаны ребра, я свалилась бы в истерическом хохоте.

— Это даже не ирония, так ведь?

— Этот огромный указующий перст постоянно перед моими глазами. Полная безукоризненность, всегда умнее всех. И вне всякой критики.

— Эх ты, Пи-Джей!

Пи-Джей медленно соскользнул с валуна, пиджак у него задрался. Сев на землю, он обнял руками колени и опустил голову.

— Ты все расскажешь ему, так ведь?

Неужели он серьезно полагал, что его главной проблемой является Джесси? Хорошо, как же еще?

— Сколько времени ты этим занимался? Скольких людей обманул?

Он сидел, взявшись за голову. Колени дрожали.

— Я в таком дерьме!

— Бриттани имела к этому хоть какое-то отношение?

— Нет, — ответил он, качаясь взад-вперед.

Сказал он это мягко, но фраза прозвучала как пощечина.

— Пи-Джей, но почему? — Поскольку он не ответил, я взяла и повернула ему лицо так, чтобы он смотрел на меня. — Почему ты так поступил со мной?

— Я не думал, что ты воспримешь это так болезненно.

Я хотела посмотреть ему в лицо, в его смазливое, глупое, искаженное болью лицо. Было прохладно, солнце светило неярко. Он искоса смотрел на него своими голубыми глазами. Мимо мчались машины, оглушая нас своим грохотом.

— Ты знал, что это поставит меня в труднейшее положение.

— Нет, ты ни за что не должна отвечать. Ты не несешь никакой финансовой ответственности. Таков закон. Ни банки, ни кто-либо другой не могут предъявить тебе никаких претензий.

— Банки не предъявили. Предъявили Мерлин с Мерфи.

— Я не знал, что они будут вовлечены в это. Честно.

— Что же, по-твоему, должно было произойти?

— Не знаю.

Он поковырял каблуком в землю.

— Что ты там говорил мне о клептомании Бриттани?

— Я был к ней несправедлив.

— Никакая она не клептоманка. Клептоманка Синса. Так ведь?

Он откинул голову на валун.

— Ты должен перестать защищать ее.

— Ты должна понять. Всем кажется, что у Синсы есть все, но на самом деле она в ловушке. У нее нет ничего своего. Если она не будет делать то, что ей говорят родители, то останется без гроша в кармане. — Он снял галстук и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки. — Я знаю, что ты не понимаешь. Но не все располагают такими деньгами, как вы с Джесси.