Мыс Доброй надежды - [21]

— Крепенько нас тогда тряхнуло, — усмехнулся Николай Иванович, — вовек не забыть!

Я невольно взглянул в окно на курящуюся желтоватым дымком вершину «Старика».

— И вы все оставались во время извержения на острове?

— Зачем же все? — спокойно ответил Баулин. — Алексей Кирьянов оставался один на один со «Стариком».

— Как это «один на один»? — не понял я.

— Вроде коменданта.

— Нет, вы толком расскажите, что это означает — «один на один» с разбушевавшимся вулканом? Почему же вы до сих пор об этом молчали?

— Сразу всего не расскажешь… — Николай Иванович встал и принёс из комнаты известный уже мне фотоальбом Курильской гряды и какую-то объёмистую книгу. — Как по-вашему, что это за остров? — показал он мне один из снимков.

— Всех не упомнишь…

— А это? — показал Баулин другой снимок.

— Ваш Н., — сразу узнал я конус «Старика».

— Эх, вы! — рассмеялся капитан третьего ранга. — На первой фотографии тоже наш Н., только на две недели старше.

Я сличил снимки — ничего похожего! Там, где на первой, «старшей» фотографии высились два скалистых пика метров по полтораста каждый, на второй- едва заметные холмы; выдающегося в море утёса вовсе не было. А вулкан? Просто не верилось, что это один и тот же «Старик»!.. У того, который снят на второй фотографии и виден в окно, склоны относительно пологие, вершина значительно ниже и нет глубокого ущелья у подошвы.

— Это что же, результат извержения?

— Да, — кивнул Баулин, — того самого извержения, когда Алексей Кирьянов оставался на острове.

— Лихо! — только и мог сказать я. Баулин передал мне книгу.

— Тут есть довольно интересное описание нашего «Коварного старика». У меня тут закладка лежит, читайте, а я пока «рыбаков» спать отправлю, им уже пора.

Книга оказалась старинным «Собранием учёных путешествий по России», изданном в 1819 году Российской императорской академией наук.

В главе, заложенной Баулиным засушенным дубовым листом (с материка листок), подробно описывалось грозное извержение вулкана на острове Н. в восьмидесятых годах восемнадцатого столетия и приводилось донесение служилых людей, посланных на Н. «для описания и положения на план — каким видом остров состоит от порыва горелой сопки». Из донесения явствовало, что Н. подвергся тогда сильнейшим разрушениям. Вот выписка: «Около острова в прежнем его виде были большие камни, на коих ложились сивучи, а на утёсных завалах плодились морские птицы, была байдарная пристань промеж лайд… А ныне сопку сорвало более к северу, и верх её сделался седлом; утёсистые завалки песком и камнем засыпало и сделало гладко, что и птицам негде плодиться, байдарную пристань засыпало камнем, и стало там сухо… А сопка с ужасом гремит и ныне…»

Испокон веков на Руси не переводились отважные люди!

Я подошёл к окну. Был ранний осенний вечер, конус вулкана и утёсы были едва различимы в набежавшем с океана тумане.

Сколько же раз изменялся внешний вид острова под воздействием подземных сил?

Внезапно пейзаж за окном исчез; Баулин закрыл ставни.

— Промозгло! — возвратившись с улицы передёрнул он плечами. — Ну так вот, возвращаемся мы из очередного дозорного крейсерства — дело тоже в октябре было, двадцать третьего числа, утром, — смотрим: что такое? Из кратера нашего «Старика» вырвался вдруг гигантский столб буро-жёлтого дыма, достиг высоты примерно в десять километров и раздался наверху в стороны шапкой гигантского гриба. На взрыв атомной бомбы похоже, если вы видели снимки. Признаюсь, мне стало не по себе: неужели начинается извержение? Мне доводилось наблюдать издали, как бушевала Ключевская сопка, и даже издали зрелище это, мягко говоря, внушительное. А тут… тут вулкан был нашим соседом: морбаза и жилой посёлок всего метров, в шестистах от него. — Баулин усмехнулся: — Точнее сказать, мы к нему присоседились.

— А какая была погода?

— Вначале отличная: ясно, солнышко, ночного тумана как не бывало, даже ветер утих. Октябрь ведь у нас лучшее время года! Однако пока мы дошли до стоянки — ну, за каких-нибудь полчаса, — с Охотского моря нагнало туч, из Малого пролива потянуло, словно из гигантской трубы, дохнул нам в спину океан, и буквально в течение нескольких минут, столкнувшись, восточный и западный ветры подняли такую волну, что на ходовом мостике пришлось надеть плащи с капюшонами.

— А что вулкан?

— С вулкана мы не спускали глаз. Над кратером вроде бы прояснилось. «Прокашлялся «Старик», — сказал боцман Доронин. «А может быть, только начинает кашлять», — поправил я его. Я ведь и видел сам и читал, что началу извержения обычно предшествуют выбросы паров и газов.

Когда подошли к стоянке, туда сбежалось уже всё наше население. К слову говоря, командир базы, известный вам Самсонов, находился в то время в очередной командировке на материке, и я исполнял его обязанности.

Особенно встревожились женщины: со страхом посматривали на вулкан, взволнованно спрашивали меня, что будет дальше.

Что будет?.. Разве мог я дать им ответ? Я сам ничего не знал. Однако я сказал, что для тревоги пока нет оснований и нужно сохранять спокойствие: на то, мол, и вулкан, чтобы куриться. И тут, как бы в опровержение моих слов, из кратера вырвался новый столб пара и дыма, намного больше первого. В довершение ко всему из туч хлынул дождь, не обычный наш бус, а форменный ливень.