Мыколка - [37]

Поэтому, когда Катенька пришла утром на завтрак и устремила на папеньку вопросительный взгляд, то несказанно удивилась, увидев на его лице довольную улыбку.

— Папенька, что случилось, ты так доволен, ты наверно купил домик в Энске?

— Ааааа, как ты надоела с этим домиком! — завопил Илья Игнатьевич, — нет Катенька, мы едем в Петербург, — уже значительно спокойней закончил он.

***

За две недели до выше описываемых событий в Петербурге, в большом кабинете на третьем этаже красивого особняка на Фонтанке стоял пожилой генерал, и смотрел в окно на еще не замерзшую речку, на улице было пасмурно и серо, и такая погода навевала грусть. Его раздумья были прерваны осторожным стуком в дверь.

— Да, да войдите, — крикнул генерал и посмотрел в сторону двери. В нее зашел его секретарь и, извинившись, положил на стол свежую корреспонденцию, ту, которую, по его мнению, должен был прочитать сам граф. После этого он посмотрел на своего начальника, ожидая его распоряжений.

— Благодарю вас Михаил, можете быть свободны, — сказал Бенкендорф и взглянув в последний раз в окно, уселся за стол и начал просматривать конверты. Он рассеянно перекладывал их из стопки в стопку, как вдруг его внимание привлекло одно из писем.

— Хм, неужели Андрей решил напомнить о себе, — подумал он с легким недоумением. — Ведь почти десять лет не писал, и вот вдруг вспомнил.

Он осторожно разрезал конверт и развернул лист бумаги, на котором четким кружевным почерком было написано:

Ваше Сиятельство, Александр Христофорович, обращаюсь к вам с настоятельной просьбой, прошу поспособствовать мне в получении аудиенции у его Императорского величества Николая Павловича.

Дорогой друг, Саша! Прибегаю к твоей помощи, как последней надежде. Надеюсь, что в память о нашей боевой дружбе, ты сможешь мне помочь.

Бенкендорф внимательно прочитал все до последней строчки. Посидел, кое-что, соображая, затем вновь начал изучать письмо, по ходу делая некоторые выписки.

Затем посмотрел на свой ежедневник, хотя он и без него знал дни и часы, когда должен был докладывать императору.

Немного погодя, он вышел в приемную, где сидел адъютант.

— Михаил, будьте любезны, пусть мне составят небольшую справку по князю Шеховскому Андрею Григорьевичу. Ну, как обычно, где служил, звания, чем отличился, награды и прочее. Мне эта справка необходима к четвергу.

— Будет исполнено ваше высокопревосходительство, — ответил поручик, поедая глазами начальство.

Через два дня Александр Христофорович прибыл на доклад в Зимний дворец. Его императорское величество было в неплохом настроении. У него сегодня прошли рези в животе, беспокоившие почти целую неделю. И поэтому начальника 3 отделения своей канцелярии, пришедшего на доклад, он встретил улыбкой.

— Как поживаете, Александр Христофорович, чем сегодня обрадуете?

Памятуя о своей нужде, Бенкендорф благоразумно отложил пару дел, которые могли вызвать неудовольствие государя, и поэтому довольно быстро сделал доклад. Затем они обсудили несколько проблем и тут Александр Христофорович начал выкладывать свою просьбу.

— Всемилостивейший государь, — начал он, — получил я на днях письмо от давнего друга, боевого товарища, вы, наверняка его тоже хорошо помните — это князь Андрей Григорьевич Шеховской. Много лет назад у него в семье случилась беда, в горячке скончались его супруга и малолетний сын. И сейчас он последний из рода Шеховских. Но, вот в этом году, он узнал, что у него имеется внебрачный сын от крепостной крестьянки, ну эта история требует отдельного рассказа. Так вот, в своем отцовстве он уверен и просит аудиенции у Вашего Императорского Величества, чтобы нижайше испросить у вас дозволения на запись его сына в пятую часть родословной дворянской книги Энской губернии.

Император нахмурился.

— Александр Христофорович, вы ведь знаете мою точку зрения на данный вопрос. Мы не можем бесконечно плодить элиту, разбавляя ее простолюдинами. Это, в конце концов, обесценивает само понятие дворянина. Ну, вот как в случае с князьями в начале нашего века, когда их было видимо невидимо. И только срочные меры, привели к тому, что этот титул стал более или менее значимым. Понимаю ваше стремление, как благородного человека помочь боевому товарищу, но я пока колеблюсь, может, вы хотите еще что-нибудь добавить, ведь понятно, что если бы просьба князя Шеховского претила вашим убеждениям, вы бы не обратились ко мне.

— Всемилостивейший Государь, Николай Павлович, в первую очередь хочу напомнить, что Александр Григорьевич Шеховской последний из своей фамилии и с его смертью прервется старинный род, давший Российской империи многих военачальников и государственных деятелей. Даже по этой причине можно было бы удовлетворить его просьбу, естественно убедившись в том, что самого князя некие злоумышленники не ввели в заблуждение по поводу сына. Во-вторых, хочу, как боевой друг князя, особо подчеркнуть его преданность царской фамилии и могу привести такой факт, в недобром 1825 году, заговорщики, привлекая все новых членов для своих замыслов, даже помыслить, не могли о привлечении к их заговору Шеховского, зная его, как абсолютного противника таких действий.