Мятежный талант - [3]

Но в Морозовой, в складе ее характера, в ее взглядах, убеждениях и методах подпольной революционной работы явно проступает нечто такое, что подлежит осуждению и осуждается в рассказе Короленко. Это - отрыв от народа и "боярское" высокомерие интеллигента в отношении к народной массе, забитой и покорно переносящей свою рабскую долю, скептицизм и неверие в то, что народ пойдет за революционной интеллигенцией в ее поединке с царской монархией. Спасение народа и России - в единении революционеров с народом, интеллигенции с крестьянством. Эта мысль пронизывает поэтичный рассказ Короленко. Писатель был далек от народнической идеализации патриархальных форм крестьянского быта и жизни, хотя все еще продолжал верить в жизненность сельской общины, и в то же время он осуждал в "Чудной", как и в первом своем рассказе, "сектантскую" позицию и террористическую тактику народовольцев.

В период, когда Россия после мартовских событий 1881 года была ввергнута в состояние духовного оцепенения вследствие наступившей общественной и политической реакции, а интеллигенция была охвачена настроениями апатии, тоски и уныния, Короленко создавал одно за другим произведения жизнеутверждающие, светлые по тону, оптимистичные. В большинстве из них разрабатывалась сибирская тематика, в центре повествования ставились типы бродяг, ссыльных, бывших каторжан. Короленко в этом случае продолжал традиции своих предшественников - Ф.Достоевского с его "Мертвым домом", С.Максимова, Н.Наумова, Н.Златовратского - и предвосхищал чеховскую прозу о каторге и ссылке ("Остров Сахалин"), книги П.Якубовича-Мельшина, Вас.Немировича-Данченко, В.Тана-Богораза, Максима Горького, А.Куприна и других писателей.

Короленковские рассказы и очерки о сибирских бродягах и ссыльных - в высокой степени гуманные произведения. В рассказе "Искушение", где описаны переживания и быт заключенных, Короленко говорит: "И еще раз я повторю себе старую истину, что люди - всюду люди, даже и за стенами военно-каторжной тюрьмы". Человечен бывший уголовный преступник Силин - герой рассказа "Убивец" (1882), стремящийся к праведной и свободной жизни. Рассказ "Соколинец" (1885) насквозь пронизан пафосом свободолюбия, ощущением красоты, радости и величия "раздолья и простора, моря, тайги и степи". От героя рассказа веет "поэзией вольной волюшки": жажда свободы в нем так неистребима и сильна, что он, рискуя жизнью, совершает вместе с товарищами дерзкий по замыслу побег из заточения, с сахалинской каторги. Короленко создал в "Соколинце" романтизированный образ бродяги. Нищие, воры и бродяги в сочувственном авторском освещении предстают в повести "В дурном обществе" (1885), вариантом которой являются популярные "Дети подземелья". Особенно колоритна фигура философствующего бродяги пана Тыбурция.

Интересен и значителен "сибирский" рассказ "Федор Бесприютный" (1885) о правдоискателе и своеобразном философе-бродяге Федоре Панове. Герой рассказа угрюмо недоволен действительностью, которая его окружает, с ее тяжестью, мраком и неправдой, хочет понять, в чем причина несправедливых общественных отношений, мучительно ищет ответа на вопросы о смысле жизни и предназначении человека, о его душе и морали. Панова одолевает нетерпение узнать, что написано обо всем этом в книге "Вопросы о жизни и духе", которую он увидел у революционера Семенова, и он с любопытством ее читает. Образом "бесприютного" бродяги - книгочея и философа - Короленко предвосхитил появление в литературе горьковских босяков, склонных к философским раздумьям, людей из народа, очутившихся на дне жизни и "задумавшихся" над превратностями судьбы. Между прочим, в рассказе запечатлена легенда о смелом, бесстрашном юноше, который, встав "задолго до зари", когда остальные люди еще спали "спокойным трудовым сном" и все вокруг было темным-темно, с высоко поднятым фонарем отправился в глухую полночь сквозь лесную чащу искать дорогу, чтобы по ней повести за собою людскую толпу "к вольному простору и свету". К его огорчению, люди все еще инертны, медлительны, и юноша уходит далеко вперед, оставив позади себя медленно пробуждающихся, и оттого в его душе чувство одиночества, но он, мужественно и с тоской, все-таки прокладывает в лесу путь для темной толпы, веря, что она, проснувшись, двинется за ним навстречу солнцу и счастью... Эта романтическая аллегория-сон, как можно видеть, предвосхищает мотивы, сюжетную схему и общий пафос известной горьковской легенды о Данко. Речь идет не о прямом воздействии Короленко на рассказ "Старуха Изергиль" (рассказ М.Горького был напечатан в 1895 году, в то время как "Федор Бесприютный" появился только в 1927 году), а о близости легенд в названных рассказах, материал для которых оба писателя брали из одного и того же источника - жизни и быта обездоленного люда России.

В произведениях Короленко о Сибири образы "отверженных", конечно, романтизированы, но, исследуя внутренний мир своих героев, писатель обычно рисовал их без идеализации: они в его рассказах человечны и одновременно жестоки, в их душе красота уживается с уродством, их страстное вольнолюбие порою оборачивается ницшеанским индивидуализмом. В таком смешении нравственно красивого и безобразного предстают и герои названных выше рассказов, и заглавный герой более поздней повести "Прохор и студенты" (1887).