Мятежный рыцарь - [50]

– Помогите, – еле слышно прохрипела Мей. Она наполовину высунулась из окна, зацепившись ногами за тяжелый сундук.

Говейн навис над Мей и схватил Элис за запястья. Господи, какая же она хрупкая!

Элис подняла голову, и он увидел ее огромные, полные ужаса глаза на бледном лице. Губы у нее были в крови.

– Не бойся, любимая! – Говейн изо всех сил старался говорить спокойно. – Я сейчас подниму тебя. Отпусти, Мей. Я сам справлюсь. – Он медленно втащил Элис в комнату и заключил в объятия.

Она, рыдая и дрожа, прижалась к нему. Успел бы он добежать, если бы не Мей?

– Как это случилось? – спросил он Мей.

– Не знаю, – ответила она. – Я поднялась из залы, услыхала крик и вбежала в комнату.

– Спасибо тебе, – просто сказал Говейн.

– Это Ральф! – Элис отняла лицо от груди Говейна. – Он скинул меня с крыши.

– Что?! – воскликнул Говейн. – Но почему?

– Он хотел отомстить.

Гнев Говейна был настолько велик, что волной захлестнул и Элис.

– Он хотел отомстить мне, убив тебя? Я знал, что он меня ненавидит!

– Не вини себя, – ласково успокаивала его Элис.

– Что же я за муж, если не могу защитить собственную жену?

– Не расстраивайся…

– Тебе надо лечь. Пойдем в нашу комнату.

– Я не поблагодарила Мей. – Элис повернулась к женщине, которая из недруга превратилась в спасительницу. – Спасибо! Если бы не вы, я погибла бы.

Мей улыбнулась.

– Хорошо, что я вовремя очутилась рядом.

Говейн повел Элис вниз, обнимая за плечи, но она ощущала его отстраненность. У нее шумело в ушах, и она никак не могла унять дрожь. Говейн уложил ее в постель и накрыл одеялом до подбородка.

В комнате царила напряженная тишина. Элис не знала, что сказать. Говейн подбросил в огонь поленья, затем поднес ей чашку с вином.

Она потягивала маленькими глотками горячее пряное вино, согревавшее ей желудок, но не растопившее лед на сердце.

– Что случилось? – наконец спросила она.

– С этим можно подождать. Отдохни и приди в себя. Черт, мне давно нужно было разобраться с Ральфом! Его ищут, так что он далеко не уйдет.

Элис чувствовала, что Говейн взволнован не только из-за Ральфа.

– Скажи, что тебя еще беспокоит. Ранульф? Он направляется сюда?

– Это входило в ваш сговор? – резко спросил он.

– Сговор?!

У Говейна вырвалось жуткое проклятие, и он начал метаться по комнате, как зверь в клетке.

– Одного не могу понять – почему ты ждала, пока мы возьмем Малпас? Ему было бы легче устроить нам засаду на дороге.

– О чем ты? – Элис села.

– О ваших… с Ранульфом планах. – Лицо Говейна исказилось от ярости.

– Ничего не понимаю! Я ни о чем не сговаривалась с Ранульфом!

Губы Говейна, так страстно целовавшие ее всего пару часов назад, скривились в презрительной усмешке.

– Не станешь же ты отрицать, что помолвлена с ним?

– Что?! Ты шутишь… – Элис выбралась из постели и подошла к нему. – Я никогда не была помолвлена с Ранульфом! – Она коснулась его крепко сжатого кулака, но… ничего не ощутила. Неужели его чувства к ней умерли?

Говейн отнял у нее свою руку.

– Издан указ, объявивший меня вне закона за убийство некой Элис Соммервиль, невесты Ранульфа.

– Это ложь! Я жива и никогда не была помолвлена с…

– Ложь, говоришь? Указ исходит от Гарета Соммервиля, графа Винчестерского. Это твой отец?

Элис вздохнула.

– Да. Я хотела сказать тебе об этом раньше, но… Вначале я думала, что ты собираешься получить за меня выкуп. – Душа Элис разрывалась от боли, но она продолжила: – Я боялась, что ты убьешь меня, если узнаешь, что я принадлежу к знати, которую ты ненавидишь.

– Значит, ты притворялась из боязни? Элис снова дотронулась до его руки – она была такая холодная!

– Я люблю тебя, Говейн. Это так же верно, как ночь, что мы провели вместе.

– Забавы в постели с любовником-бандитом перед законным браком с моим знатным братцем? – усмехнулся он.

– Как ты можешь говорить такое?

– Бланш я тоже был нужен для развлечения, – не обращая внимания на ее слова, сказал Говейн. – Вы, благородные дамы, все одинаковы!

Элис взорвалась:

– Я не такая, как она! И мне не нравятся твои намеки на то, что я распутная женщина.

– Знаю, ты не такая. – На мгновение его взгляд смягчился, но не надолго. – Когда выйдешь замуж за моего брата, не признавайся ему, кто лишил тебя невинности.

– В этом не будет необходимости, – сквозь зубы процедила Элис. – Я не помолвлена с Ранульфом и уж точно никогда не буду ему женой.

– Поступай, как знаешь. – Говейн пошел к двери.

– Куда ты идешь?

– Готовиться к осаде. Твой отец с женихом собираются атаковать замок. Они должны узнать, что я умею защищать свою собственность.

– А… как же я?

– Если я увижу, что ты не предательница, то позволю тебе уехать. Пока ты останешься здесь. Может, я обменяю Малпас на тебя, – пренебрежительно добавил он.

Дверь за ним захлопнулась, а Элис, заливаясь слезами, упала на кровать. Как такое могло случиться?

Всему виной вероломство Бланш! Это она отравила душу Говейна, и он перестал верить людям, утратил способность ясно мыслить. Иначе он понял бы, что, поскольку она жива, а не мертва, Ранульф обманул ее отца, и только поэтому тот подписал указ.

Но она найдет способ переубедить его и научит доверять ей. Соммервили любят один раз и на всю жизнь, и она не расстанется со своей единственной любовью.