Мятежник - [81]

— Помог бы, конечно, — ответил Адам.

— Так найди способ отправить меня в Ричмонд.

Конечно, это было безумием, и Старбак это знал. Девушка ничего для него не значила, а он ничего не значил для нее, но всё равно, как и в Нью-Хейвене, он был готов поставить на кон всю свою жизнь. Он понимал, что гоняться за Салли — это грех, но это понимание не делало сопротивление греху проще.

Он не хотел ему сопротивляться. Он пойдет по следу Салли, невзирая на опасность, потому что если есть хоть малейший шанс, пусть и не больше светлячка на фоне вечной ночи, он рискнет. Рискнет, даже если разрушит собственную жизнь в погоне за этим шансом.

Наконец-то он кое-что о себе понял и обосновал глупость своего решения, размышляя, что если Америка вступила на путь разрушения, то почему Старбак не может позволить себе удовольствие поступить так же? Он посмотрел на своего друга.

— Ты этого не поймешь, — заявил он.

— А ты попробуй объяснить, будь добр, — настойчиво попросил Адам.

— Это чистое удовольствие от саморазрушения.

Адам нахмурился и покачал головой.

— Ты прав. Я не понимаю. Объяснись, пожалуйста.

Но Старбак только рассмеялся.

Предлог для поездки В Ричмонд был с легкостью организован, хотя Старбаку пришлось ждать десять долгих дней, пока Вашингтон Фалконер не нашел причину для путешествия в столицу штата.

Причиной этой стала слава, а точнее, угроза того, что Легион лишат заслуженной роли в триумфальной победе, которая скрепит независимость Конфедерации. Слухи, подтвержденные репортажами в газетах, говорили о неминуемом сражении.

Армия конфедератов собиралась на севере Виргинии, чтобы встретиться лицом к лицу с армией северян, расположившейся в Вашингтоне.

Была ли эта концентрация войск южан подготовкой к атаке на Вашингтон или к защите от ожидаемого вторжения янки, никто не знал, но точно было известно одно: Легион Фалконера не вызвали туда, где собирались все силы.

— Они хотят заполучить всю славу себе, — пожаловался Вашингтон Фалконер и объявил, что мерзкие выскочки в Ричмонде делают всё возможное, чтобы помешать планам Легиона.

Дятел Бёрд отметил в частном разговоре, что Фалконеру удалось не допустить вмешательства штата в дела полка, так что теперь вряд ли стоит жаловаться, если штат не хочет допустить вмешательства Фалконера в свои сражения, но даже Бёрду было интересно, намеренно ли Легион держат подальше от военных действий, потому что к середине июля по-прежнему не пришел вызов от командования армией, и Фалконер, зная, что пришло время склонить голову перед ненавидимыми им властями штата, объявил, что отправляется в Ричмонд, чтобы предложить услуги Легиона Конфедерации. Он возьмет с собой сына.

— Ты ведь не возражаешь, если поедет и Нат? — спросил Адам.

— Нат? — нахмурился Фалконер. — А разве Итан не будет нам более полезен?

— Буду признателен, если ты возьмешь Ната, отец.

— Ну ладно, — Фалконер с трудом мог сопротивляться любым просьбам Адама. — Конечно.

Ричмонд показался Старбаку странно пустым. В городе по-прежнему было полно людей в униформе, но главным образом это были офицеры штаба или группы снабженцев, большую часть военных послали на север, к железнодорожному узлу в Манассасе, где Пьер Борегар, опытный воин из Луизианы и герой бескровного падения Форта Самптера, собирал армию Северной Виргинии.

Войско Конфедерации меньшего размера, армия Шенандоа, собиралось под командованием генерала Джозефа Джонсона, который возглавлял силы мятежников в долине Шенандоа, но Фалконер горел желанием присоединиться вместе с Легионом к Борегару, потому что армия Северной Виргинии находилась ближе к Вашингтону и таким образом, по мнению Фалконера, быстрее вступила бы в боевые действия.

— Он и правда в это верит? — спросил Бельведер Дилейни. Адвокат обрадовался, когда нервный Старбак, воспользовавшись своей единственной короткой встречей с Дилейни, позвонил в его квартиру на Грейс-стрит в тот же вечер, как только приехал в Ричмонд. Дилейни настаивал на том, чтобы Старбак остался на ужин.

— Напишите Фалконеру записку. Скажите, что встретили старого друга из Бостона. Скажите, что он заманил вас на курс изучения библии в Первой баптистской церкви. Это абсолютно правдоподобный предлог, который никто не станет проверять. Мой слуга доставит записку. Проходите, проходите.

Дилейни был одет в форму капитана Конфедерации.

— Не обращайте внимания. Предполагается, что я — офицер юридического отдела в военном департаменте, но на самом деле ношу мундир только лишь чтобы жаждущие крови дамы прекратили расспрашивать меня, собираюсь ли я отдать свою жизнь за «Дикси». А теперь проходите, будьте добры.

Старбак позволил себя убедить и поднялся по лестнице в уютную гостиную, где Дилейни извинился за свой ужин.

— Боюсь, будет только баранина, но мой слуга готовит ее с нежным уксусным соусом, так что вам понравится. Должен признаться, в Новой Англии моим самым большим разочарованием стала еда. Это потому что у вас нет рабов, и таким образом, в том, что касается питания, вы вынуждены зависеть от жен? Едва ли я хоть один раз прилично поел, пока был на Севере. А в Бостоне! Боже ты мой, но диету из капусты, бобов и картошки вряд ли можно вообще назвать диетой. Вы чем-то расстроены, Старбак?