Мясорубка Фортуны - [40]

Вновь прибывших встречал Иван Смолин.

— Вы нас пропустите? — обратился к нему Сатибо.

— Где тебя носило? Я звонил десять раз. Ты не брал трубку… А ведь ты с ребятами был очень нужен здесь, — взбудораженный охотник закончил обвинительную речь и заглянул в салон «Лексуса». — Почитай, белым днем загрызли двоих людей! — он посмотрел на нас с Лизой так, словно именно мы скушали несчастных, но воздержался от комментариев, памятуя о недавней успешной сделке. — Заезжайте, — охотник рукой приподнял шлагбаум, и «Лексус» с «Хондой» вползли через узкий промежуток на территорию богачей.

Отодвинувшись от защищенного черной пленкой окна, чтобы остаться незамеченным, я заглянул в кружок оцепления, от которого отгоняли зевак полицейские и охотники.

Изуродованное укусами тело молодого охранника лежало на ступеньках лестницы «маяка». Голова бедолаги была почти совсем отгрызена, висела буквально на ниточке. Голые ободранные ноги его старшего товарища по смене торчали из распахнутой настежь двери.

В щелку над моим носом просочился запах человеческой крови, смешанный с запахом слюны вампиров — Пятака и Глаши. Из моего горла вырвался приглушенный рык. Мне не хотелось вспоминать о том, как мы когда-то охотились вместе, разрывали клыками пульсирующие жилки нашей общей добычи, но воспоминания полезли в голову сами собой, и прогнать их оказалось свыше моих душевных сил.

Лиза изъявила желание выйти из машины вслед за Сатибо. Она приказала мне посидеть в «Лексусе», да я и не рвался наружу. Немного увеличил оконную щель, навострил уши…

В кругу перепуганных знатных волочаровцев дрожали городничий с женой. Рядом с ними теребила бахрому красной шали руководитель администрации Елена Дмитриевна Варвянская, суровая особа внушительной конфигурации.

Елена Дмитриевна обладала на редкость высоким, музыкальным голосом, однако произносила она им все чаще столь нелестные слова, что мало кому доставляло удовольствие уникальное звучание ее речей. Недаром городские журналисты прозвали госпожу Варвянскую Медеей. На заседаниях администрации она такое делала лицо, словно вот-вот кого-нибудь задушит — то недовольно подожмет губы, то надует щеки, а неровен час, еще и брови нахмурит, и глазами недобро поведет, тут уж фотографу «Волочаровского Вестника» впору рыдать горючими слезами — не приведи Господь, выйдет Елена Дмитриевна на фото не идеально, не понравится ей собственный портрет в газете — такие арии затянет, что хоть из города беги в дремучий заповедный лес. Ведьминской суровости облику Варвянской добавляло пестрое «воронье гнездо» на голове. Елена Дмитриевна любила украшать прическу накладными прядями волос различной длины, расцветки и типа укладки.

На сей раз из гущи черных завитых «перышек» на голове руководителя администрации торчали белые «соломки».

— Вздернуть бы Смолина за усы на этой башне, — нежно пропела Елена Варвянская, измерительно осмотрев «маяк». — Деньги из нас тянет безумные, а сам лодыря гоняет!

— Да уж… — подхватила Наталья Конькова. — Не думала, что вампиры доберутся до «Крутого берега». Нам обещали особую усиленную охрану. И что мы видим? Трупы! Ужасные растерзанные и обсосанные трупы! Меня сейчас стошнит. Валера! Дай мне пакетик!

— У меня нет пакета, — пролепетал опасно пошатнувшийся городничий, мокрый от пота и бледный как умирающий от голода вампир.

— У тебя никогда не бывает ничего нужного. Что ни спроси, — обиженно буркнула Наталья и продолжила речь. — Нам повезло, что вампиры сожрали тупых охранников… (Сатибо ответил ей на эту фразу очень страшным взглядом, которого Наталья, увлеченная изложением скудных мыслей, вовсе не заметила). — Страшно подумать, что мог бы пострадать кто-то из нас, жителей «Крутого берега», умных интеллигентных людей.

Вслух костеря на чем свет стоит своего домашнего питомца — лохматого геллерия по кличке Бумер, к толпе подошел ярчайший представитель крутобережной интеллигенции — Джаник Саркисов. Огненно-рыжего в серых полосах и пятнах зверя со статью бультерьера и пастью крокодила, ростом полтора метра в холке и длиной с «Жигули» (если учитывать хвост), бандит тащил на строгом ошейнике и толстом брезентовом поводке. Три года назад Смолин подарил ему крошечного осиротевшего детеныша, найденного в волшебном лесу. Джаник с радостью принял необычный подарок. Он решил держать в вольере опасного хищника для престижа и устрашения соседей, но питомец пошел весь в хозяина и вырос исключительным трусом.

— А ну сидеть, Бумка! Тебе говорят! — пытаясь усадить испуганно раздувшего ноздри и заводившего ушами геллерия, Джаник шлепнул его по жирному крупу.

Вампирский запах отбил у зверя любопытство. Геллерий больше не приблизился к башне ни на шаг, и не сел по приказу хозяина. Жалобно взвизгнув, Бумер вырвал поводок из руки Джаника и помчался домой.

— Получишь ты у меня тортики! Я тебе покажу печеньки! А ну стой! — отчаянно вопил пустившийся вдогонку Саркисов.

— Сюда нельзя! — громко воскликнул начальник Волочаровского УВД, полковник Виктор Андреевич Свербилкин — бойкий мужичок с закрученными и начерненными по старинке усами.

Раскинув руки, он пытался не пустить Сатибо и Лизу к «маяку».