Мясник - [9]

– Едьте на пруд. Осмотритесь там. Когда начинать выступление, решайте сами.

Водитель ехидно улыбнулся.

– Всё сделаем на высшем уровне, Ирина Геннадиевна, – заверил водитель «Туарега».

– Я на вас надеюсь.

Она стукнула по крыше внедорожника дав понять, что разговор окончен. «Фольксваген» отъехал. Ирина подошла к водителю микроавтобуса.

– Спуститесь ниже по этой улице, – она указала на одну из четырех дорог. – В конце улицы увидите дом с пропеллером на крыше. Заедете туда, вас встретят. Отдыхайте пока.

Микроавтобус направился по указанному маршруту. Ирина вернулась в свой автомобиль.

– Едем к бабушке. Она пирог испекла.

Геннадиевна больше года не была в родном месте. До этого приезжала на похороны деда. Её тянуло в родное село, но она была зла на местных жителей, которые пятнадцать лет назад проголосовали за Простяка. А её отца с позором изгнали из села. Да ещё завели уголовное дело по обвинению в крупных хищениях государственных денег. Отец тяжело пережил такой удар. После отсидки в тюрьме почти шесть лет из положенных десяти, дочери удалось вытянуть отца из тюрьмы, подав на апелляцию, естественно «подмазав» кругленькой суммой в долларах. Благо деньги водились у неё, и не малые, будучи неплохой бизнес-леди, хорошо подкованной юридически.

Отец Ирины, выйдя из тюрьмы, хотел вернуться в родные края, поквитаться с Простяком. Но из-за переживаний, истощенный организм не выдержал, сердечный приступ застиг его прямо за ужином в кругу семьи. Ирина, её младший брат Борис и Мария, жена Геннадия, стали свидетелями этой ужасной картины. Вовремя прибывшая скорая помощь забрала Геннадия в реанимацию. Через пять дней его перевели из реанимации в обычную палату. Врачи говорили, что все самое страшное позади. Семья расслабилась.

Ранним утром Ирине позвонили и сообщили, что отец ночью умер. Несколько часов хирурги боролись за его жизнь, но безуспешно. Ирина после смерти отца сильно горевала. Ещё больше горевал Борис. А Мария впала в депрессию, даже пришлось обращаться к психиатру. Через месяц, не выдержав силы горя, умер отец Геннадия Заикина. Вот тогда, на похоронах деда, и была последний раз в родном селе Ирина, которая прожила тут до двадцати лет.

Теперь Ирине тридцать пять, бизнес-леди, юрист, политик, привыкла, чтоб к ней обращались Ирина Геннадиевна. Она выставила свою кандидатуру на пост головы сельской рады Вольнолесья. После смерти отца для нее стало делом чести, отомстить семье Простяков и вернуть уважение к семье Заикиных.

Для осуществления планов у Ирины было не так-то много времени, всего месяц. Поэтому, привезла с собой группу инициативных, креативных молодых людей, профессионалов своего дела.

Единственное, о чем жалела Ирина Геннадиевна, так это о том, что её брат Борис отказался помогать сестре в предвыборной гонке. Считая это абсурдной затеей. Борис говорил: «Если хочешь отомстить Простякам, то нужно действовать радикально, а не пытаться выиграть выборы, заведомо зная, что проиграешь.» Сестра была не согласна с убеждением брата, считая, что можно выиграть любые выборы, если подойти к делу правильно. Но брат не хотел слушать её. В итоге, чтоб не ссориться, каждый остался при своем мнении. А ведь Борис – отличный стратег, хитрый от природы и обученный всякого рода тактическим приемам, мог здорово помочь сестре в войне за превосходство. Лишившись поддержки брата, Ирина Геннадиевна не расстроилась, возлагая большие надежды на свою группу профессионалов.

Пруд

Катя с Настей успели занять два шезлонга на пляже, под большим зонтом. Не успели они расположиться, как места на пляже быстро занимались гостями, прибывшими в Вольнолесье. Настя посмотрела вокруг.

– Да, подруга, вовремя мы приехали.

Катя смазывала тело кремом от загара, слишком нежная кожа не любила солнечные лучи. Хотя, они находились под зонтом, который давал приличную тень, но Катя, словно вампир, избегала любого контакта с солнцем, иначе покрывалась красными пятнами, которые ужасно зудели.

– Натри спину, – попросила красотка.

Настя отвлеклась от осмотра территории, помогла подруге, смазав спину: – Всё, готово.

Мотоцикл с коляской въехал на территорию пруда, за ним по пятам следовала легенда советского автопрома, старенькая «Нива». Мотоцикл остановился, внедорожник тоже. Крупный парень спрыгнул с мотоцикла. Из машины вышли трое. Они осматривались, очевидно, выискивая для себя место. Настя обратила на них внимание.

– Смотри, Катюха, вот и местные подкатили.

Подруга посмотрела в сторону прибывших.

– О-у-у, четыре богатыря, на ржавых конях, – улыбнулась Катя.

Настя громко рассмеялась. Возле подруг быстрым шагом прошли два парня и две девушки, стремясь занять свободные шезлонги возле Насти и Кати. Но вдруг, из-за бугра, прямо на пляж выехал «Фольксваген Туарег» серого цвета, едва не наехав на шезлонги и не сбив ребят, спешащих занять места. Машина резко остановилась. Парень, которого чуть не переехали две секунды назад, хотел что-то сказать, но увидев ребят, которые вылезли из внедорожника, передумал. Четыре парня, без футболок, с накачанными мышцами, без единой капли жира в теле, нагло вышли из «Туарега». Особенно выделялся водитель, чуть ниже среднего роста, широченные плечи и безумно красив. Зная о своей силе и красоте, он вел себя самоуверенно и сверх нагло.