Мягкая посадка. Год Лемминга. Менуэт святого Витта - [44]
Часть города, в которую я вляпался, была совершенно мертва и покинута всеми, сюда не манило даже адаптантов, один только раз в далеком окне мелькнул слабый свет и тотчас погас — очевидно, там услышали шум машины. Неужели в городе все еще живет два с половиной миллиона человек? Целых два? И еще с половиной? Врут, должно быть.
А ведь Бойль сказал сушую правду: у нас просто нет времени…
Может быть, и ГЕП выглядела бы разумным средством, а не очередным зигзагом в метаниях ополоумевших от страха народных избранников, будь у нас впереди достаточный временной промежуток? Лет сто…
Может быть.
Совершенно неожиданно машина вынеслась на освещенную улицу. Асфальт под фонарями мокро блестел от натаявшего снега. Ага, вот где я! Улица была знакомая, на периферии владений той стаи, с которой я не раз играл в кошки-мышки. Ну, не так уж далеко меня занесло, через пять минут дома буду…
Я на ощупь потыкал в клавиши телефона:
— Малыш, я еду.
На лобовом стекле загорелся экранчик. И сейчас же в машину ворвалось тяжелое дыхание из нескольких ртов, сопение, странное повизгивание, мерное хрупанье, будто кто-то упорный грыз и никак не мог догрызть громадную кочерыжку, непонятный гнусавый выговор, тягучие обрывки нечеловеческих фонем, знакомые каждому в этом городе, снящиеся по ночам в тягучих кошмарах…
Стая!
Простые события и начинаются просто.
Нога воткнула педаль в пол. Я еще не верил в случившееся. Не мог поверить, и тело сработало как автомат: дать газу, дать на полную катушку, чтобы машина рванулась вперед гоночным болидом, чтобы потемнело в глазах, чтобы размазаться по спинке сиденья и как можно дольше, хотя бы лишнюю секунду, хотя бы полсекунды не верить…
Стая у Дарьи в доме.
Адаптанты предсказуемы только поодиночке. Выловленных одиночек свозят в резерваты, а невыловленные постепенно вымирают в самом буквальном смысле. Стаи живут и множатся. Свою потребность в жилье и пище они удовлетворяют набегами на жилые кварталы. Действия стаи нелогичны и непредсказуемы. Невозможно угадать, какой дом будет следующим. Только выбрав цель, а иногда сразу две или три, если стая достаточно велика, она начинает действовать размеренно и планомерно.
Экран загородила чья-то спина. Гнусавый голос оборвался лающим хохотом. Донесся пронзительный женский визг.
— Дарья!.. — закричал я.
Спина убралась, будто ее смахнули, — адаптант отпрыгнул от экрана. Визг повторился.
— Уж! — коротко и внятно сказал кто-то, и несколько глоток ответили все тем же отвратительным взлаивающим смехом.
— Дарья, держись!!! — заорал я не своим голосом.
Ничего умнее я не придумал.
Ощеренная харя не поместилась в экранчик. Из безгубого рта по грязному редколесью на подбородке стекала слюна. Глаза не оставляли никаких сомнений: конкурентоспособный вид был тут как тут и не терял времени. Одно мгновение адаптант и я молча смотрели друг на друга. Затем харя отодвинулась, как бы приглашая меня полюбоваться.
В комнате царил разгром. Кресла были перевернуты, журнальный столик целился в потолок тремя ножками — четвертая была выворочена с корнем. Рядом со столиком, вытянувшись на полу среди осколков битой посуды, лежал с оскаленной мордой мертвый доберман Зулус. Живот собаки был вспорот по всей длине, и красные внутренности вывалились на пол. Адаптантов, кроме обладателя ощеренной хари, в кадре было двое: один не спеша натягивал на себя рваный армейский комбинезон, другой непринужденно испражнялся посреди комнаты. Сще один проволок по полу женское тело. Голова Дарьи безжизненно моталась, домашний халатик был разорван и висел клочьями. Экран повернулся к окну — должно быть, кто-то заботливый повернул его специально для меня. Чернявый, голый ниже пояса детина с замашками вожака и исцарапанной вокруг волчьих бельм физиономией, стоял на подоконнике и несуетливо подергивал привязанную к карнизу веревку с петлей на конце — испытывал на прочность.
«Держись…» Идиот!!!
Не сбрасывая газа, я отвернул вбок, уходя от столкновения с искореженным автобусом, пробившим шраждение и въехавшим передними колесами на тротуар. На миг мне показалось, что машина сейчас перевернется на полном ходу, и сердце у меня отвалилось. На лобовом стекле творилось невообразимое — похоже, поваленный на пол экран топтали ногами. Мелькнуло перевернутое кресло. Мелькнул и исчез силуэт, раскачивающийся в петле на фоне темного окна, и тут же экранчик замерцал и погас. Динамик компьютера с приборной панели забормотал значительным голосом — вежливо убеждал снизить скорость и поберечь себя и окружающих. Не добившись успеха, он разразился оглушительным прерывистым воем. К черту! Зарычав, я разбил панель кулаком и оборвал провод — сирена умолкла.
Ждите меня. Потому что я иду, как это ни глупо. Потому что индивидуальная трагедия бывает страшнее всеобщей, что бы там ни говорил Бойль. Потому что сейчас я не стану разбираться, люди вы или нелюди.
Потому что не только адаптанты умеют убивать.
Визг шин сменился нестерпимым свистом. На вираже три правых колеса повисли в воздухе.
…Мозг отключается постепенно, не сразу. Так говорит медицина, а ей надо верить. Петля сокрушает гортань, перехватывает сонную артерию. Сердце работает как бешеное: мозг может погибнуть! Мозгу нужна кровь! Легкие сотрясаются спазмами: воздуха! Дайте воздуха! Хоть немного…
Вы пробовали остановить решительного человека, забывшего себя в чужом мире и жаждущего вспомнить?Даже не пытайтесь. Ничего не выйдет.А пытались ли вы остановить решительную женщину, мечтающую вернуть любимого?Тоже не пытайтесь.Зато новичком, недавно открывшим в себе способность проникать в Центрум, можно вертеть как угодно. До поры до времени. Особенно если он наивно полагает, что быть пограничником – скучно, а контрабандистом – романтично…
Богата и благоприятна для жизни людей планета Твердь, однако земляне презирают «грязных фермеров» – колонистов, а колонисты ненавидят землян, грабящих природные ресурсы их планеты. Кончиться это может только взрывом. Свободы! Свободы любой ценой! Как часто звучали эти слова в истории Земли! Теперь они звучат в Галактике. Война и победа… а что дальше? Стоила ли игра свеч? Никто не учится на чужих ошибках, и люди обречены вечно повторять их. Но, быть может, в том их счастье?
Продолжение приключений легендарного Вычислителя, уникального математика Эрвина Канна, на планете Хлябь. Приговоренный к изгнанию в гиблое Саргассово болото, он выжил и вернулся – конечно, не для того, чтобы забиться в нору. Его оружие – интеллект, но любое оружие бессмысленно, если не находит применения. Остановит ли запредельный риск Вычислителя, который не мыслит себя вне Большой Игры? Что ему выбрать: спокойно и незаметно прожить жизнь на мирной планете или найти нерешаемую задачу и… решить ее? Для Эрвина тут нет вопроса…
Тысячу лет существовала галактическая империя людей – но обветшала и рассыпалась. Как вновь объединить десятки тысяч обитаемых миров? Самый реальный и безболезненный способ – вспомнить принципы построения финансовой пирамиды. По Галактике снуют вербовщики, обещая мирам процветание. Отсталая планета Зябь присоединилась к пирамиде. Теперь ей нужно найти пять обитаемых миров на роль финансовых вассалов. В космос на вербовку отправляется странная команда: фермер, беспризорник, жулик и эстрадная примадонна…
Смертная казнь на планете Хлябь давно отменена. Высшая мера здесь – изгнание... В огромное болото, через которое можно добраться к Счастливым Островам. Счастливым, потому что там можно жить, а не медленно умирать, быстро теряя человеческий облик. Вот только ещё никому не удалось пройти 300 километров через болото.Но однажды к высшей мере был приговорён вычислитель, гениальный человек, способный просчитать практически всё…
Экипаж космического грузовика, следующего по маршруту Луна – Меркурий, подбирает в открытом космосе инопланетянина, который оказывается на редкость прожорливым монстром… Группа земных разведчиков застревает в одном из параллельных миров, когда схлопывается подпространственный тоннель, и теперь перед ними стоит практически невыполнимая задача – выжить и вернуться домой… Несколько десятков детей, спасшихся с совершившего экстренную посадку звездолета, становятся пленниками загадочной планеты, на которой по неведомым причинам умирают взрослые…Самые невероятные события происходят в произведениях популярного фантаста Александра Громова, лауреата многочисленных литературных премий.
Из-за аварии лучевой установки наблюдатель Колин Орд на целых семь лет застрял на космической станции навигации. Станция расположена на орбите Плутона и он тут совершенно один. Очень распространенный в космосе психоз, получивший название "солитоз", зашел у него так далеко, что он уже с трудом может отличить реальные предметы от объектов и людей созданных его воображением…
Старая травма позвоночника привела к тому, что водолаз Дима Колесников потерял способность ходить. Уже три года он прикован к больничной кровати. Но не всё так безнадёжно. Вылечить Диму берется новая отрасль медицины — энерготерапия.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Он – тот, кто должен сыграть до конца фугу для двух клинков, двух миров и одного магистра, и тогда рухнет заклятие Аримана, закольцевавшее два мира…Он – тот, кто однажды заснул – и очнулся ото сна уже в Разделенном Мире. В Мире, где он обладает Мечом Поющим и Кинжалом Молчащим. В мире, где, как нигде более, сильна власть колдовства. Так начинается его путь. Путь ученика, в крови и опасности ставшего магом…Но – вновь открывается путь меж миром нашим и Миром Разделенным. Открывается для магов Земли, посланных Советом на поиски книги-фуги и двух клинков – на поиски Вещей Силы, – коим подсильно разрушить Проклятие Аримана.
Он – тот, кто должен сыграть до конца фугу для двух клинков, двух миров и одного магистра, и тогда рухнет заклятие Аримана, закольцевавшее два мира…Он – тот, кто однажды заснул – и очнулся ото сна уже в Разделенном Мире. В Мире, где он обладает Мечом Поющим и Кинжалом Молчащим. В Мире, где, как нигде более, сильна власть колдовства. Так начинается его путь. Путь УЧЕНИКА, в крови и опасности ставшего МАГОМ…Он отправляется в путь. Отправляется по кровавому следу горстки земных магов, сгинувших во мраке и погибели Разделенного Мира.Отправляется – в надежде лишь на свою удачу и отвагу…Ибо – велика, страшна Сила Тьмы, но то, что не одолеть мечом, одолеть возможно силою магии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
XXVIII в. Российская директория Галактики вынуждена вступить в «необъявленную войну» с межзвездными кочевниками – «джипсами».О таких войнах не пишут в газетах, не говорят с «голубых экранов», не упоминают в учебниках истории.Таких войн просто не существует ни для кого, кроме участников!Кошмар этой войны примут на свои плечи отчаянные кадеты Военно-космической академии, пилоты-истребители «без году неделя».Завтра война?!Нет, война – уже сегодня! Только знают о ней – немногие!