Мяч, пробитый им, и теперь летит над землей. Древо памяти Валентина Бубукина - [29]
К Бубукину я выехал в командировку, когда он работал тренером «Таврии». Из Симферополя мы с командой на автобусе выехали в турне по Украине (Кривой Рог, Одесса, Николаев…)
«…Это было в начале 1960-х. «Локомотив» играл в Киеве с «Динамо». До конца матча оставалось 7 минут, а счет – 1: 1 (ниже – уточнение из досье). Я с мячом на левом фланге. Ко мне на полной скорости летит киевский защитник Щегольков. Успеваю отдать пас Ворошилову, и в этот момент Щегольков наносит мне удар ногой, как мы говорим, «со штыка».
Разрубил ткань и ответвление артерии, кровь хлынула фонтаном. Ребята мои подбежали, кровь брызжет им на белые майки, пытаются остановить – ничего не получается. Доктор команды наложил кое-как жгут. Так в трусах и майке да в одной бутсе меня и доставила «скорая» в больницу. Сразу положили на операционный стол, проверили, не повреждена ли кость. Зашили артерию.
Я на часы смотрю, тороплю врачей: через 20 минут наш поезд на Москву должен уходить. Уговорил отправить на вокзал. Опять в «скорую». Шофер оказался болельщиком. Фронтовик, бывший летчик. Сирену включил и на ураганной скорости вылетел прямо на платформу, к паровозу. Успел, летчик!
Поезд трогается. А команда наша в последнем, прицепном вагоне. Я бутсу в руке зажал и, грязный, в трусах, с лысой головой, с номером «10» на спине, пошел прыгать по всему составу на одной ноге. Пассажиры, наверное, думали: сумасшедший. А я через международный вагон, ресторан скачу к своим. Открываю дверь своего вагона – наши чуть в коллективный обморок не упали: «Валя?! А вещички-то все твои мы в больницу отвезли, когда тебя оперировали…»
Борис Андреевич Аркадьев ночь около моей постели просидел. Ребята заботу проявляли. Перед Москвой мне дали спортивный костюм, потом в такси домой отвезли.
Спортивно-техническая комиссия дисквалифицировала Щеголькова на 4 игры. На следующий год (ниже – уточнение из досье) опять играем в Киеве, и Щегольков мне недвусмысленно говорит без свидетелей: «За то, что меня наказали, ты еще свое получишь!» Но я не испугался и забил (ниже – уточнение из досье) в той игре голешничек…»
С. Шмитько, журнал «Физкультура и спорт», № 11, 1971.
«ДИНАМО» (Киев) – «ЛОКОМОТИВ» – 0: 0.
Судьи: К. Круашвили, А. Вардиашвили (оба – г. Тбилиси), О. Джебашвили (г. Рустави).
25 августа 1963. Киев. Центральный стадион «Динамо». 45 000 зрителей.
«Динамо»: Банников, Заболотный, Щегольков, Островский, Войнов, Турянчик, Базилевич, Серебряников, Каневский (Трояновский, 70), Биба, Лобановский.
«Локомотив»: Туголуков, Зайцев, Сорокин, Максимов, Беляков, Ковалев, Латышев (Медведев, 65), Марушко, Сягин, Бубукин, Спиридонов.
Удаления: Заболотный, Щегольков (оба – «Динамо»), Ковалев («Локомотив») – 2-й тайм.
Гл. тренеры – А. Ф. Зубрицкий («Динамо»), Б. А. Аркадьев («Локомотив»).
«ДИНАМО» (Киев) – «ЛОКОМОТИВ» – 1: 0 (0: 0).
Судьи: Т. Бахрамов, В. Акопов (оба – г. Баку), Н. Мамед-Заде (г. Кировабад).
4 ноября 1965. Киев. Центральный стадион «Динамо». 35 000 зрителей.
Гол: Сабо (78) – 1: 0.
«Динамо»: Банников, Щегольков, Соснихин, Островский, Сабо, Турянчик, Базилевич, Серебряников, Медвидь, Биба (Пузач, 76), Хмельницкий.
«Локомотив»: Поляков, Зайцев, Чиненов, Прудников, Беляков, Пресняков, Кореннов (Бубукин, 46), Давыдов, Горшков, Б. Петров, Орешников.
Гл. тренеры – В. А. Маслов («Динамо»), Е. А. Рогов («Локомотив»).
– Сергей Николаевич! Согласны с версией, что досрочному завершению карьеры Бубукина-игрока «способствовал» Бесков, ненадолго пришедший в «Локомотив» в качестве наставника?
– Константина Ивановича, возглавившего «Локомотив» в середине 1960-х, Валентин уважал как выдающегося тренера, но чувство юмора у них выражалось по-разному. Вернее, у Бескова оно напрочь отсутствовало. Бубукин его раздражал – и в ЦСКА, и потом на сходе в «Локомотиве». Предложил ему, завершив карьеру игрока, перейти тренером в школу «Локомотива». Валентин согласился.
– Видели в записи матчи с участием отца?
– Что касается клубных игр, я нашел в кинохронике отрезочек его выступлений за «Локомотив». В частности, финал Кубка СССР–1957, когда отец забил единственный мяч.
– Какой трюк Валентина Борисовича назвали бы его «коронкой»?
– Вратарь Разинский, царствие ему небесное, точно заметил на похоронах: «Валя бил так, что мяч был почти не виден. А если бы бил по современным мячам (со смещенным центром тяжести), которые летят, как из мортиры, неизвестно, вряд ли голкиперы увидели бы их». То есть, его удары можно было ловить наугад, на удачу.
– Про ЧП с участием Бубукина в Индонезии читал, слышал разные версии. Подобные случаи происходили и в других местах?
– Как-то во Франции «Локомотив» играл против «Бордо». На следующий день вышла в свет местная газета с карикатурой: стоит отец, в правой руке – лопата, правая нога с огромным и здоровым бедром наступает на лопату, рядом вырыт холмик, а в могиле лежит вратарь хозяев, обняв руками мяч на животе, на груди свечка и подпись: «Бубукин – могильщик вратарей: штрафным ударом пробил руки, сломал грудную клетку».
Что касается ЧП в Индонезии, вратарь после «залпа» отца отбил мяч, но тот, намокший после дождя весил под 1,5 килограмма. Мяч далеко не отлетел, а отец развернулся, мяч отлично лег на голеностоп, жахнул, а местный защитник, прыгнув, хотел перекрыть путь мячу. Отец в голову попал. Тот упал бездыханный, впал в кому, а через 2 дня очнулся в реанимации. С того дня в Индонезии все бегали вокруг папы, за ноги щипали до синяков. Многие утверждали, что у Бубукина железные ноги. Потом стали приговаривать: «Бубука! Бубука!» (
Из диалогов заслуженного врача России Савелия Мышалова и журналиста Гагика Карапетяна читатели получат возможность познакомиться с многолюдными «командами мечты» – символическими сборными тренеров, футболистов и конькобежцев, которые «образовались» за более чем полвека (!) работы Доктора от Бога, трудившегося с национальными командами и ведущими клубами страны.Оба собеседника искренне, невзирая на лица и титулы, а также дополняя друг друга, мозаично обогащают портреты наших «звезд» штрихами, неизвестными большинству знатоков отечественного спорта.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.