Мы здесь навсегда - [79]

— Вякнешь не по делу, махом горло перережу! Понял сука? Скорчив злобную физиономию, прошипел я прямо в побледневшее лицо совсем молоденького парнишки.

— Отвечай на вопросы кратко и четко. Начнешь орать или звать на помощь, для начала выколю один глаз. Будешь молчать или херню нести, и до второго дело быстро дойдет! Станешь сука слепым, будешь всю оставшуюся жизнь впотьмах блуждать. Укорять себя за глупость и упертость. Но будет уже поздно!…

Дальше запугивал я солдатика в шинели не по росту, крутя блестящим лезвием перед лицом испуганного парня. (Зачем придумывать что-то новое, когда заготовка прекрасно сработала на Йохане?). Значит должна сработать и сейчас. Тем более что пленный не выглядел упоротым фанатиком с нордическим характером. И тут же убрал кинжал от глаза, припомнив чем закончилась та давнишняя история с конюхом. Некрасиво она кончилась. Такого финала допускать не надо. Только обосравшегося пленника, посреди зимы нам не хватает. Сейчас не лето, с мокрой жопой не походишь. Посчитал что такой накачки вполне хватит для нестойкого духом, молодого бойца. Освободил ему рот и более спокойным голосом задал вопрос.

— Колись фашист сколько вас здесь. Кто командир. Какое вооружение? Есть ли гранаты?

Прижатый к земле лишь икал и с ужасом смотрел на меня, выпучив глаза. Ну да, вид у меня не сильно дружелюбный. Скорее наоборот. С перепугу можно запросто в штаны наделать. Морда неделю небритая, да еще шрам через все лицо привлекательности не добавляет. Я иной раз как в зеркало гляжусь, так сам себя пугаюсь. Особенно когда не в настроении…

Но это совсем не повод, чтобы игнорировать мои вопросы. Пленный молчал и лишь бессмысленно лупал глазами. Я уже понемногу начал злиться по настоящему.

— Чего ты телишься, упырь? Я с кем тут разговор веду, не с тобой что ли? Давай отвечай, да не мешкай. А то я тебе сейчас яйца отрежу тупым ножом!

И переместил кинжал вниз, пощекотав рукояткой в области паха.

— Живо давай, а то я уже терпение теряю! Тебе какое яичко первым чикнуть, левое или правое?

— У ме-ме-ме-ме — наконец начал тянуть немного пришедший в себя солдат. Затем судорожно выдохнул и продолжил.

— У ме-ме-ме-ме — добросовестно старался вытолкнуть он из себя, неподвластные ему звуки.

— У ме-ме-ме — старательно пытался он что-то сказать, но у него ничего не выходило, как только он не пыжился.

— Тьфу ты черт, нарвались на заику! — произнес я с искренним сожалением, негодуя про себя о такой почти анекдотичной ситуации. Из всей многомиллионной армии немцев нам попался такой язык, которого бесполезно допрашивать. На все вопросы он будет только мекать, не в силах справиться со своей бедой. Да еще усугубленной сильным испугом. И что теперь нам делать?

— Может прирезать его и допросить другого? — обратился я к Юргену.

— Он еще без сознания — без энтузиазма доложил мой подельник.

— Ты его не убил?

— Вроде нет, крови совсем немного — неуверенно ответил он. — Я и кинул то не сильно, какой то хлипкий воин оказался, голова совсем слабая.

— Называется взяли в плен двоих. Один в отрубоне, другой ни слова вымолвить не может. Как теперь быть, может на второй пост замахнуться? Столько времени потеряли! Давай немец скажи хоть что нибудь, только не молчи. Уйми мою печаль и докажи значимость своей тушки.

— У ме-ме-ме — ме — снова завел старую пластинку первый пленник и наконец, превозмогая себя, сумел закончить фразу.

— У ме-ме… меня нет яиц. Вот! — Писклявым, хрипловатым голосом сообщил тот, видимо самую важную, на его взгляд информацию. И выдохнул с облегчением.

Нашел придурок чем гордиться и что сообщить первым делом, с досадой подумал я. На кой хрен мне его яйца, неужели он всерьез воспринял мою угрозу? Понятно же, что это просто мера психологического воздействия и не стоит ее воспринимать буквально. Но тема меня уже зацепила и увлекла необычайным раскладом.

— Как так. Кастрат что ли? Или в бою потерял? — Поинтересовался я неожиданным поворотом сюжета, сразу понимая отчего у бойца такой тонкий голос. И даже по мужски слегка сочувствуя ему.

— У меня их никогда не было, потому… потому, что я девушка. — Уже нормальным голосом пояснило тело подо мной.

Несмотря на абсурдность ситуации, я заржал как конь. Рядом так же хрюкал и давился смехом Юрген. Но нельзя все принимать на веру. Любые показания задержанных надо проверять. Желая удостовериться в сказанном, свободной рукой раздвинул полы шинели и тщательно пошарил между ног объекта. Не найдя искомого, переместил ладонь на грудь, под шинель. Да сиськи имеются, хоть и незначительные, не соврала паршивка. Девка шипела змеей, и искрила глазами, как боевыми бластерами, но благоразумно помалкивала.

— Чего это в Вермахт баб стали набирать? — просмеявшись и немного успокоившись, подозрительно осведомился я у прижатой. — Совсем ваш фюрер сдурел, вместо мужиков стал баб призывать в армию. Из какого года вы сюда провалились, из 44 или 45?

— Какой фюрер??? — совсем уж выпучила глаза девка. — Ты о чем? Мы реконструкторы из Германии, отыгрывали наступательную операцию на Восточном фронте. И ночью во время сна провалились сюда. А вы кто такие?