Мы здесь эмигранты - [30]

Сена – река, следовательно, в ней течет вода. С чем ассоциировалась вода у человека средневековья? Вода жизни, вода, которую Иисус превратил в вино на свадьбе в Кане Галилейской. Если воды Сены создают горизонтальную ось города, значит, горизонтальная ось могла бы напоминать о чудесном претворении воды в вино. Реку вина сотворить трудно, но в городе русло реки можно сравнить с улицей, питаемой ручьями улочек и дорожек. Поэтому улица, под прямым углом впадающая в Сену, посвящена богу вина, или Дионису. В раннехристианском мире Дионис в крещении стал Дионисием, или Денисом, чья улица – Сен-Дени – не пользуется в современном Париже доброй славой, поскольку, несмотря на минувшие века, сохранила что-то от атмосферы вакханалий.

Если улица Сен-Дени ассоциируется с вином, то, чтобы сохранить план креста, должна возникнуть перпендикулярная к ней улица, напоминающая, что во время Тайной Вечери Христос не только пил с апостолами вино, но и преломил с ними хлеб. И так возникла улица – возможно, не дословно хлеба, но покровителя хлебопеков – улица Сент-Оноре.

Горизонтальная перекладина креста, в плане которого основан Париж, обозначена точками, где солнце восходит 2 февраля и 11 ноября, а заходит 8 мая и 6 августа. На эти дни выпадают праздники Сретения Господня; святого Мартина Турского, апостола Галлии; святого архангела Михаила; Преображения Господня.

Семь холмов, угол в двадцать шесть градусов между Сеной и осью восток – запад, 11 ноября 1918 года, 8 мая 1945 года, 6 сентября – день взятия Орлеана Жанной д'Арк, все эти факты свидетельствуют о том, что Парижу было предназначено стать столицей Франции.

Проводя экскурсию по самому новому району Парижа – Ла-Дефенс, рассказываю о том, как был наказан за гордыню народ, который, не считаясь с сакральной географией Парижа, захотел построить башню «высотою до небес» за пределами города, еще дальше к западу, чем простирается Страна Мертвых, Елисейские Поля. Ла-Дефенс оказался предприятием неудачным – уже через год после начала строительства стало ясно, что он никогда не станет вторым Манхэттеном, по образу которого спроектирован, причем по очень простой причине – забыли, что Ла-Дефенс лежит на болотах.

Согласно традиции сакральной географии, статуи королей и святых должны быть обращены лицом в сторону восходящего солнца. На восток взирают со своих колонн святой Людовик и Филипп-Август на площади Насьон. Зато Гений Свободы (который на самом деле – Гермес с крыльями), возвышающийся над площадью Бастилии, смотрит на запад. Запад в сакральной географии – направление упадка, декаданса, от occitere – падать. Гермес тоже появляется в начале истории Парижа. На холме Гермеса, современном Монмартре, обезглавили святого Дениса. Согласно легенде, святой был убит мечом точно под статуей Гермеса.

Завершая осмотр Парижа на площади Согласия, вспоминаю о французской монархии, просуществовавшей 1312 лет (считая с периодом Реставрации). В 1312 году Филипп Красивый уничтожил орден тамплиеров, орден, последний магистр которого, умирая на костре, проклял французских королей.

Возвращаюсь домой в набитом метро. Поднимаясь по лестнице, слышу отголоски веселья в полном разгаре. Дверь мне открыл Жак, гостеприимно приглашая войти. У стола, заставленного одними только бутылками шампанского, сидел Михал с новой невестой-японкой. С тех пор как он перестал чувствовать себя поляком, а затем и европейцем, Михал начал ценить красоту Востока. Цезарий налил мне бокал шампанского и произнес стандартный тост:

– Твое здоровье!

Я попыталась выяснить, по какому поводу веселье.

– Великий праздник! – заверил меня Жак.

– Но какой? – Я хотела знать точно.

– Вот выпьешь еще, тогда скажем, – пообещал Цезарий.

Я залпом осушила очередной бокал шампанского, отдающего запахом дрожжей.

– Больше не могу, шампанское – дрянь.

Михал возмутился:

– Кощунство! Славянам шампанское никогда не нравилось, даже больше того, им его пить вредно. Вот Идиот Достоевского, например, князь, но князь – славянский, так у него после французского шампанского начинался приступ эпилепсии, а я вот пью шампанское бутылками – и ничего мне не делается, – похвастался Михал.

Цезарий, видя, что больше я не выпью, решил открыть тайную причину веселья. Встал, постучал рюмкой о стол.

– Господа, тихо, suncium,[46] Жак. Пусть бедная женщина узнает всю правду. Звонил твой профессор.

– Нет? – выдавила я.

– Что – «нет»? Звонил и сказал, и сказал… что принимает твою работу, узнал из нее много интересного и будет защищать тебя перед комиссией. И добавил пожелание хороших каникул.

Цезарий подхватил меня на руки.

– Ура! В ванну, приводить в чувство!

Жак открыл душ, требуя:

– Douche! Douche![47]

За окном снова послышались стоны:

– Ох, ах, да-да, – и вопли болельщиков: – Bravo! Vive l'amour!

22 VII, день святой Марии Магдалины