Мы, утонувшие - [208]
Ты стрелял в ответ. Ты что-то делал.
Как ни странно, во время налетов место у пулемета становилось самым безопасным на корабле, хотя тот, кто его обслуживал, был отлично виден противнику, находясь под ливнем пуль и осколков и даже являясь их излюбленной целью. Только тут ты не подвергался риску сойти с ума от собственной беспомощности.
При звуках воздушной тревоги они сразу отдавали швартовы и шли к буям на середине Темзы. Таков был приказ. Судам запрещено было стоять у причала во время авианалета. В случае если в судно попадут, на уборку останков уйдет не одна неделя, и на все это время оно преградит путь другим судам. И все покорно выходили на середину реки, где были лишены возможности спрыгнуть на сушу, если судно получит повреждение.
— Пошли на кладбище, — говорили они друг другу.
Имея в виду не могилу родственника. Они шли к своим собственным могилам. Буи на середине реки предназначались для тех, кому предстояло умереть.
Так что с «льюисом» в руках было здорово.
Многие корабли горели. Один медленно завалился на борт и начал тонуть. Команда села в шлюпки и растерянно взялась за весла. Вся гавань стояла в огне, один из кранов опрокинулся и наполовину скрылся под водой.
Высоко в небе один за другим раскрывались парашюты. Спокойно покачиваясь, они приближались к поверхности реки. Вблизи стало видно, что на концах стропов висели не летчики. Парашюты долетели до реки. Большие купола медленно складывались, пока не улеглись на воду. Они напоминали цветы, рассыпанные на могиле.
Через час дали отбой. На причалах все еще бушевало пламя. Нефтяные резервуары с неослабной силой посылали черные массы дыма в ночное небо. Над рекой висел острый запах нефти, гари и каменной пыли. Слабо пахло серой, непонятно откуда.
Глаза горели от усталости.
Кнуд Эрик уже переживал это в Ливерпуле, Беркенхеде, Кардифе, Суонси и Бристоле. Иногда ему казалось, что они идут среди моря пламени и атмосферные явления над его головой представлены не кучевыми, слоистыми и перистыми облаками, а «Юнкерсами — 87 и 88» и «Мессершмиттами-110». Идя по Ла-Маншу, они оказывались у Кале в пределах досягаемости дальнобойных немецких батарей. В Северном море ждали подводные лодки. Так было всегда и везде. Мир сжался и превратился в направленный на тебя пушечный ствол. Они не называли это чувство страхом. Не впадали в панику. Оно приняло иную форму: недосып. На море работали двумя вахтами. Но во время атак спать некогда. А в порту их постоянно буксировали на другие причалы, для чего задействовали всю команду, так что и здесь было не до сна. Они вообще когда-нибудь спали? Они закрывали глаза. Исчезали в минутном забвении. А затем их будили, смерть кричала им в ухо, и они вываливались из койки с широко раскрытыми глазами, словно все еще находясь в своем сне, в вечном поиске выхода. Но выхода не было, не было люка в небе, не было люка в палубе, не было горизонта, за который можно убежать. Их окружало три элемента, но не море, небо и суша, а то, что за ними скрывалось: подводные лодки, бомбардировщики, пушки. Они находились на планете, которая вот-вот должна была взорваться.
Альберт Мэдсен был прав. В своих снах он видел конец света. Но старик позабыл рассказать, что Кнуд Эрик будет находиться в его эпицентре.
Он успевал поспать пару часов, прежде чем настанет время поднимать людей. С приливом они отправятся дальше, вверх по Темзе, и Кнуд Эрик почитал делом чести первым привести в готовность свой корабль. Он молил о сне без сновидений.
Кнуд Эрик не знал, что уже завтра выучит новое слово. Слово технического характера, как и все слова, что стали ему известны за эти месяцы, свидетельствующее о безграничной изобретательности человека. Никогда ему не проследить за путаным и зачастую противоречивым маршрутом, которым эта изобретательность движется к цели. Но какова цель, он знал, и хотя его словарный запас рос с каждым днем, смысл всех слов было одним и тем же: они рассказывали о непрестанно множащихся и все более изощренных способах его собственного скорого уничтожения.
Он забылся сном, о котором молил. Мрак окутал его и не отпускал, тот редкий, благословенный мрак, на миг вливающий в тебя новые силы. И Кнуд Эрик пребывал в нем так долго, что, когда объятия сна наконец разомкнулись, он подскочил как ошпаренный, как будто на них напали. Он пренебрег своим долгом. Он проспал.
Кнуд Эрик выскочил из каюты. Трубы многих кораблей уже дымили.
А еще через секунду из них поднимался не только дым.
Над рекой внезапно прокатился жуткий грохот, вызвавший воспоминания о ночной бомбардировке. Затем снова. Форштевень «Свава» поднялся в воздух и отломился. Корабль мгновенно начал погружаться в воду, а дым и пламя прожирали себе дорогу к рулевой рубке в центре палубы. Кнуд Эрик увидел, как несколько человек прыгнули в реку. У одного горела спина. Затем настал черед «Скагеррака». И снова взорвался нос. Затем на воздух взлетели два норвежских парохода, за ними последовал голландский.
Первой его мыслью было кинуться прочь. Но от чего бежать? Где враг? Небо ясное, и на подлодки тоже не похоже.
От английских кораблей сопровождения подошла шлюпка. На носу стоял человек с мегафоном, он обращался к нему, произнося то самое новое слово:
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Корморан Страйк навещает родных в Корнуолле. Там к частному детективу, вновь попавшему на первые полосы газет после того, как он поймал Шеклуэллского Потрошителя и раскрыл убийство министра культуры Джаспера Чизуэлла, обращается незнакомая женщина и просит найти ее мать, пропавшую при загадочных обстоятельствах в 1974 году. Страйку никогда еще не доводилось расследовать «висяки», тем более сорокалетней выдержки; шансы на успех почти нулевые. Но он заинтригован таинственным исчезновением молодого доктора Марго Бамборо и берется за дело, которое оказывается, пожалуй, самым головоломным в его практике.
Патрик Бэйтмен – красивый, хорошо образованный, интеллигентный молодой человек. Днем он работает на Уолл-стрит, но это служит лишь довеском к его истинному призванию. То, чем он занимается вечерами и по ночам, не может присниться разнеженному обывателю и в самом страшном сне. Ему двадцать шесть лет, и он живет своей собственной Американской Мечтой. Роман Эллиса, стремительно ставший современной классикой, был экранизирован Мэри Хэррон («Я стреляла в Энди Уорхола», «Непристойная Бетти Пейдж», «Дневник мотылька»), главные роли исполнили Кристиан Бейл, Уиллем Дефо, Риз Уизерспун, Джаред Лето, Хлоя Севиньи.
После исчезновения писателя Оуэна Куайна его жена обращается к частному сыщику Корморану Страйку. Полагая, что муж просто скрывается от родных, как случалось уже не раз, Леонора Куайн поручает Страйку найти беглеца и вернуть в лоно семьи. Но в ходе расследования Страйк понимает, что дело обстоит куда серьезнее, чем кажется Леоноре. Оуэн Куайн забрал с собой рукопись нового романа, где выставил в неприглядном свете едва ли не всех своих знакомых, включая весьма известных и влиятельных лиц. Писатель сломает их судьбы, если не откажется от публикации.
Когда скандально известная топ-модель, упав с заснеженного балкона своего пентхауса, разбивается насмерть, все решают, что это самоубийство. Но брат девушки не может смириться с таким выводом и обращается к услугам частного сыщика по имени Корморан Страйк.Страйк прошел войну, пострадал физически и душевно; жизнь его несется под откос. Теперь он рассчитывает закрыть хотя бы финансовую брешь, однако расследование оборачивается коварной ловушкой. Углубляясь в запутанную историю юной звезды, Страйк приоткрывает тайную изнанку событий — и сам движется навстречу смертельной опасности…Захватывающий, отточенный сюжет разворачивается на фоне Лондона, от тихих улиц благопристойного Мэйфера до обшарпанных пабов Ист-Энда и круглосуточно бурлящего Сохо.