Мы - террористы - [3]
– Что-то не верится. Или твой кот на самом деле - кошка? Экзотично, конечно, но понять можно. Дражайшая половина, не требующая фундаментальных капиталовложений. Пища, допустим, не очень мясная, больше меха, но чем-то же ты должен сексуально питаться?
– Какие гадости ты говоришь, Ваня! Гадости. Я не хочу. Я просто не хочу. Разучился желать, хотя иногда чувствую, что все еще могу. Природа в свои 28, естественно, проявляется… Но как-то неявно. Что могу - чувствую, а что хочу - нет. Я пишу, ты знаешь. Отлично заменяет.
– И ты это твердо решил? Я бы тебя с такими девочками познакомил! Простаивают без дела. Кота б своего вмиг позабыл.
Кот мистическим образом как раз в этот момент повернул голову в сторону журналиста. Угрюмо взглянул на него, пережевывая рыбу. Запомнил пакостника. Глазами пообещал отомстить. Отвернулся.
– Милостивый государь, глупостями я не собираюсь заниматься. Оставь, пожалуйста, в покое мои интимнейшие заботы.
– О’кэй. Гордей что-то не идет.
– Задерживается Степа.
– Сколько у нас без него?
– Набрали тысячу шестьсот тридцать долларов. Со мной расплатился репетируемый. Еще тридцать. Второй расплатится завтра. Еще двадцать пять.
– Я сегодня на мели. Еще десять. Больше не могу. Дня через три-четыре одно дельце собираюсь провернуть. Вот с этого навар будет.
Помолчали. Философ налил еще по чашке, дал ледяной воды вприхлебку, открыл коробку киевской помадки. Кофе черный, без сахара, как у воспитанных людей. Но ведь глупо его несладким пить, да?
– Миша, можно один маленький нескромный вопрос? Один нескромный вопрос небольших размеров?
– Твой четырнадцатый нескромный вопрос за сегодняшний день - позволяю.
– Да. Так вот, неужели правда собираешься из-за одной философии пойти на душегубство? У меня - ясно, у меня мать. И я бардак этот кромешный ненавижу. У Гордея - отец… У нас понятные, сиротские у нас причины…
– А что у Степы с отцом? Я как с вами в октябре 93-го познакомился, так лишнего не спрашиваю, сударь мой. Но это не означает, что вопрос о его… мотивах меня не интересует.
– Я полагаю, тебе не стоит про это знать. Неприятная история. А шибануло его здорово.
– Хорошо. Я не могу настаивать. Я тебе, конечно же, верю. Теперь по поводу философии, душегубства et cetera. Напрасно сомневаешься. Классика учит: старушек - топорами. Мне, как ты, любезный друг, знаешь, проценты у процентщицы отбирать незачем. У меня другое. Я ощущаю себя деталью огромного и невероятно сложного часового механизма…
– Винтиком?
– Чушь. Не перебивай. Представь себе, что механизм приводится в движение маятником. А за маятник борются две огромные силы. Две глобальные силы. Когда одна из них… перегибает палку, слишком долго задерживает маятник на своей стороне, механизм портится. И показывает нонсенс. Когда-нибудь все изнашивается. У всего есть свой последний срок. Придет конец и нашим часикам. Но до поры они должны работать естественным порядком. По программе, которая в них изначально заложена.
– Большим часовщиком, значит.
– Можно назвать и так. Я предупреждал: механизм чрезвычайно сложен. Детальки смонтированы таким образом, что находятся в динамическом равновесии. Хочешь - падай сюда. А хочешь - туда. Швейцарский секрет: система учитывает сумму всех падений, поворотов, ходов и действует на маятник. Маятник - на нее, а она - на маятник. В пользу одной силы или же совершенно обратной. На мой взгляд, маятник сейчас не то что задержался, он шизофреническим образом завис. Я делаю свой поворот в пользу правильного хода вещей. Вот и все.
– Не совсем ты мои сомнения рассеял… Не до конца. Мотив ясен, да… Но слишком рассудочный у тебя мотив. Мне так кажется. Или я чего-то не понимаю? У тебя, Миша, часовой механизм каких размеров?
– Твой вопрос показывает определенное понимание проблемы. Размеры? Они самые. Родные. Один маятник от Мурманска до…
Зазвонил телефон. Кот нервно вздрогнул, но от рыбы не оторвался.
– Да. Я. Здравствуй. Евграфов тоже здесь. На завтра? На какой час? Сейчас я у него спрошу.
– Миша, он уже не приедет сегодня. Завтра, шесть вечера. Подходит?
– Порядочные деньги будут в пятницу. Возможно. Тогда и общий план обсудим. В субботу. В шесть. Насчет из чего будем. Вот это надо обсудить.
– Он предлагает в субботу, в шесть. Я? Я готов. Договорились.
…В прихожей, у двери. Евграфов сунул ногу в ботинок, поморщился, выругался.
– Больше ты мне сказок не рассказывай. Будто бы он у тебя не гадит!
Горничная Катерина Савельева принесла им отведать маслят домашнего посола. Майонезную баночку. Улыбается. Кажется, кого-то из них двоих она не думала увидеть в дежурке. Это - по глазам, по едва заметному движению плеч.
– Попробуйте ребята. Я готовила сама. Потом скажете, черного перца не слишком ли много? Я беспокоюсь. Какой толк в переперченых грибах? Никакого толку в переперченых грибах нет. А если не понравится - выбрасывайте. На этот случай придется мне извиняться. Вы у меня будете главными пробовальщиками. Не подводите.
«Что она мелет? Какие пробовальщики? Ей двадцать один год, что она мелет, дите малое? Как дурная! Что мелет, черт!» - пробурчал, конечно, какое- то неразборчивое спасибо, как положено. А Михалыч давай нахваливать, как дед Мороз бородатый из детской кинокартины:
В Московской Зоне появилось неизвестное существо – сверхбыстрое, сверхсильное и смертельно опасное. То ли человек, то ли мутант – информация отсутствует. Известно только, что оно легко убивает опытных сталкеров, а само практически неуязвимо. И именно с этим монстром придется столкнуться проводнику научных групп военсталкеру Тиму и его друзьям – всего лишь слабым людям…
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Многим хотелось бы переделать историю своей страны. Может быть, тогда и настоящее было бы более уютным, более благоустроенным. Но лишь нескольким энтузиастам выпадает шанс попробовать трудный хлеб хроноинвэйдоров – диверсантов, забрасываемых в иные эпохи. Один из них попадает в самое пекло гражданской войны и пытается переломить ее ход, обеспечив победу Белому делу. Однако, став бойцом корниловской пехоты, отведав ужаса и правды того времени, он все чаще задумывается: не правильнее ли вернуться и переделать настоящее?
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.
Молодой сталкер Тим впервые в Зоне. И не удивительно, что его стремятся использовать как отмычку циничные проходимцы. Но удача новичка и помощь таинственного сталкера-ветерана помогают Тиму выйти невредимым из смертельной передряги. Итак, Тим жив, но вокруг него — наводненная опасными мутантами Зона, Зона-людоед, Зона-поганка… Сможет ли Тим выжить? Сумеет ли выполнить важную миссию в составе группы эскорта?
Едва ли найдется в русской средневековой истории фигура более отталкивающая и, казалось бы, менее подходящая для книжной серии «Жизнь замечательных людей», нежели Малюта Скуратов, в документах именуемый Григорием Лукьяновичем Скуратовым-Бельским. Самый известный из опричников Ивана Грозного, он и прославился-то исключительно своим палачеством, да еще верностью своему государю, по единому слову которого готов был растерзать любого, на кого тот укажет. Изувер, душегуб, мучитель — ни один из этих эпитетов не кажется чрезмерным, когда речь идет о нем.
Это первая часть большой трилогии о людях, духах, котах, полицейских, ангелах, морях и трамваях города Вильнюса и его изнанки. Или же просто первый слог заклинания, при помощи которого можно открыть если не сияющие небеса, то как минимум путь в свой личный, вместе с раем утраченный миф. Как скажете, так и будет. Читателю решать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Группа ученых в засекреченном лагере в джунглях проводит опыты по воздействию на людей ядовитых газов, а в свободное время занимается рыбалкой. В ученых не осталось ничего человеческого. Химическую войну они представляют как полезное средство для снятия демографического давления, а рыбалка интересует их больше, чем жизни людей.
Как быть, если ты молодая красивая девушка с обожженным в бою лицом? Конечно, сохранять позитивный настрой и бороться за свое право на любовь! Если делаешь выбор между семьей и любимой работой, не приходится ли потом жалеть? Как родившейся в демократическом обществе девушке привыкнуть, что ее возлюбленный закрывает лицо тканью и боится говорить с женщинами? А если возлюбленного нужно ещё похитить и для этого понадобится вертолет, оружие и чемодан денег? Отважные и решительные героини не сдаются. Они вызовут у вас улыбку и досаду, волнение и сочувствие, осуждение и понимание… И вы обязательно захотите узнать, что будет дальше.