Мы с Костей сами выбрали себе родителей - [5]
- Такой славы, как у Райкина, не было ни у кого. А как он сам относился к этому?
- С большой долей юмора. Фамилия Райкин открывала многие двери - это была фамилия-пароль, фамилия-пропуск! Был случай, когда к нему перед спектаклем ворвался незнакомый товарищ и завопил: "Ужас! Я из Киева, билетов нет двое суток! Умоляю! Помогите!" Райкин испугался: "Ладно, может, мы вас в оркестровую яму посадим..." - "Да нет, вы меня не поняли! Мне в Киев билет нужен!" Райкину пришлось звонить на вокзал.
В Днепропетровске под здание, где проходили с аншлагом гастроли театра Райкина, был сделан подкоп. В Баку студенты перепилили железные решетки на окнах и ворвались, перепутав помещения, на склад театрального буфета. Их тут же арестовали. В Москве, чтобы попасть на концерт, киномеханик с Камчатки залез на крышу Казанского вокзала и через вентиляционную трубу пробрался в Дом культуры железнодорожников. Довольный, весь в мазуте и жутких масляных пятнах, он пытался сесть на свободное место. Но несчастного вывели из зала. За оставшимися на крыше пальто и шапкой безбилетного пришлось лезть пожарным. Когда об этом случае рассказали Райкину, тот выдал поклоннику контрамарку на другой спектакль.
В одной американской газете я как-то прочитала воспоминания бывшего адми-прочитала воспоминания бывшего администратора театра, который пишет, что, мол, Райкин никогда не стоял в очередях за продуктами, а сразу же шел к директору магазина. А вы можете представить Райкина в очереди? Да у него, как только он появлялся на улице, обожатели отрывали пуговицы, хватали за руки, валили с ног. Поэтому, конечно, если приближался семейный праздник или банкет, Райкин шел со списком к директору магазина. Но в этом не было зазнайства.
Папа не любил больших компаний и не был заводилой. Здесь пальму первенства он отдавал маме, явно гордясь ее застольным успехом. Сколько смешных, забавных, а порой трагических рассказов Рома поведала за накрытым овальным столом! Он скорее был гениальным слушателем - не тянул внимание на себя и за вечер мог сказать всего пару слов. Папа впитывал рассказ собеседника как губка. Любил проверять на гостях, причем неожиданно для них, свои новые монологи. Хохочущим его видели редко, в основном он улыбался или беззвучно смеялся. Если он уставал, то это была картина "Усталость". Если грустил - то сама "Грусть". Нет, он не был душой общества. Молчаливый, скучноватый, вялый, но подмечающий все вокруг - для творчества! Как-то родителей пригласили в гости в очень богатый дом. Его хозяйка, беседуя с гостями, постоянно снизу поправляла рукой очень пышный бюст. Райкин ее жест в точности повторил, исполняя роль администратора гостиницы Агнессы Павловны.
Однажды его остановили на улице две женщины и стали слезно умолять одолжить двести рублей на билеты до Мурманска. Он тут же полез в карман и протянул деньги, прекрасно понимая, что это вымогательницы.
Как-то в Волгограде местное начальство устроило для артистов прогулку на спецкатере по Волге. За столом крупный начальник из "органов" поднял рюмку и, явно волнуясь, произнес тост: "Аркадий Исаакович! Вы даже не можете себе представить, как мы всю жизнь за вами следили!" Все замерли. "Ой, - засмущался чекист. - Простите, не за вами, а за вашим творчеством". Все расхохотались.
К нему за кулисы стремились попасть очень многие: композиторы, художники, министры, генералы, видные ученые. Грязная винтовая лестница, по которой надо было спуститься в его гримуборную, в антрактах была буквально забита советской знатью. Личный костюмер Райкина Зинаида Ниловна Зайцева, оберегая его покой между номерами, однажды не пустила к нему министра культуры, строго отрезав: "Министров много, а Райкин один!" Помню комический случай, когда вдова генерала едва не сделала обожаемого актера калекой: при крепком рукопожатии чуть не оторвала ему руку, а потом еще от избытка чувств повисла на его шее, поджав вдобавок ноги. Долго любовно трепала по щекам и пыталась распушить райкинские брови. В итоге у папы, деликатно сносившего "знаки внимания" генеральши, надолго заболела шея.
А этот эпизод мне рассказала мама. Летом они часто отдыхали под Ригой, в Дубултах. Как-то мои родители и Зиновий Паперный собрались погулять. Райкин стал отказываться: "Ну как тут гулять? Сразу же начнут останавливать, спрашивать: "Вы Райкин? Нет, правда, это вы?" Паперный пообещал оберегать его от назойливых поклонников. Но первый же прохожий, идущий навстречу, остолбенел:
"Вы Райкин?" Паперный бросается на защиту знаменитости: "Просто удивительное сходство. Вы ошиблись". Счастливец как-то тускнеет. Райкин останавливается: "Не надо... Я Райкин". И обожатель долго смотрит вслед любимому актеру, радостно улыбаясь.
Во взгляде Райкина было что-то магическое. В зале все словно попадали под его гипноз. Я сохранила мешки писем, которые приходили со всех концов Союза, часто без адреса и только с одной фамилией на конверте. Писали не только благодарные зрители, но и уголовники, и даже женщины легкого поведения. Один поклонник, правда, прислал из тюрьмы список вещей, которые был бы не прочь получить от отца в подарок, в конце было помечено: "Костюм желательно из химчистки. А не пришлешь - выйду и достану тебя через форточку, даже если живешь на шестом этаже..."
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.