Мы с королевой - [41]
Наклонившись, он поздоровался с Гарри за руку.
— Я — мистер Ньюмен, твой новый учитель, а ты — Гарри, верно? Чармиан, на сегодня Гарри поручается тебе, хорошо?
Пухлая девочка в ярких цветастых «бермудах» и майке с портретом Терминатора-2, выйдя к доске, оттащила Гарри от отца и повела к свободному месту рядом с собой.
— Ему положены бесплатные школьные обеды! — громогласно сообщила миссис Стрикленд.
— А тут всем положены бесплатные школьные обеды, — тихо заметил мистер Ньюмен. — Так что он среди своих.
Чарльз помахал сыну и вышел вместе с миссис Стрикленд. Лавируя между расставленными вдоль коридора ведрами, Чарльз сказал:
— Значит, вам не хватает учебников?
— А еще бумаги, карандашей, клея, красок, гимнастических снарядов, ножей, вилок и ложек для столовой, а также учителей, — ответила миссис Стрикленд. — Но в остальном наша школа прекрасно оснащена. Родители нам очень помогают, — добавила она, — вот только денег у них нет. Они в состоянии купить весьма ограниченное количество лотерейных билетов и даже на дешевые распродажи ношеной одежды не могут ходить регулярно. Здесь вам не зеленый безбедный пригород, мистер Тек.
Чарльз был с нею вполне согласен; в районе Цветов даже листьев под ногами — кот наплакал; Чарльз подозревал, что и осенью их больше не станет.
МАЙ
23. Два сапога — пара
Было первое мая, праздник весны. Чарльз крикнул Диане:
— Закрой-ка глаза, милая. У меня для тебя сюрприз.
А Диана еще и не открывала глаз: всего-то полседьмого утра, рань страшная; она повернулась на бок лицом к двери. Чарльз вышел из ванной и подошел к кровати.
— Открой глаза.
Она открыла один глаз, потом другой. Он выглядел как всегда, разве что волосы приглажены тщательнее обычного… Тогда Чарльз повернулся спиной, и Диана испуганно ахнула. С затылка у него свисал стянутый ярко-красной махровой ленточкой «конский хвост». Очень еще маленький, но тем не менее… Уши торчали теперь особенно заметно.
— Ну, потряс, дорогой.
— Правда?
— Ага, потрясон.
— Как ты думаешь, маме понравится? — Чарльз обеспокоенно нахмурился.
— Не знаю. Папе — точно нет.
— Но тебе-то нравится?
— Клево.
— У нас свекла проклюнулась, а у дроздов одна самочка уже сидит на яйцах.
— Класс. Диана начала привыкать к этим садово-огородным репортажам ни свет ни заря. Каждое утро Чарльз вставал в шесть и принимался топать по саду в высоких резиновых сапогах. Она очень старалась проявлять интерес, но Боже милостивый… Она со страхом думала о предстоящей осени: он, очевидно, надеется, что она будет варить варенье, солить и мариновать овощи. Он уже просил ее не выбрасывать пустые банки, предвидя изобилие продуктов, выращенных своими руками. Она встала с постели и потянулась за шелковым халатом.
— Я так счастлив; а ты? — спросил он.
— Потрясающе счастлива, — солгала она.
— Ведь это значит, — продолжал Чарльз, — что сад экологически чист. Дрозды ни за что не станут…
Сквозь стену, отгораживающую их от соседей, они услышали, как заплакал Шэдоу, потом скрипнули пружины кровати: это встала его мать, чтобы сунуть ему бутылочку с чаем. Прежде чем уйти в ванную, Диана сказала:
— Чарльз, мне нужно сделать прическу. Дай мне, пожалуйста, денег.
— Но я собирался на этой неделе купить мешок костной муки, — растерянно сказал Чарльз.
Шэрон крикнула через стену:
— Ди, я тебя сама подстригу. Зря, что ли, шарашила в ученицах у парикмахера. Зайди часиков в десять.
— Звукоизоляция в этих домах чудовищная. Ее, можно сказать, просто нет.
Сквозь другую стену Диана с Чарльзом услышали, как Уилф Тоби говорит жене:
— Только бы Диану не обкорнали.
Потом в стену ударило изголовье кровати: это Вайолет, проворчав: «Кончай трепаться», повернулась на другой бок.
Диана и Чарльз спустились вниз и стали шарить по полкам в поисках чего-нибудь на завтрак. В денежном отношении они, как и вся их родня в переулке Ад, были совершенно, до неприличия на мели, и днище их корабля уже царапали предательские скалы государственного пособия. Чарльз дважды посылал целую пачку официальных прошений. Они каждый раз возвращались с сопроводительным письмом, утверждавшим, что бумаги «неверно оформлены».
Когда прошения вернулись во второй раз, Диана сказала:
— А я думала, ты знаешь арифметику, правописание и все такое.
Швырнув письмо через всю кухню, Чарльз завопил:
— Да разве это английский язык? Это канцелярская абракадабра! А их арифметику сам черт не разберет.
Усевшись опять за кухонный стол, он сделал еще одну попытку, но расчеты были ему явно не по силам. Он уяснил одно: они не могут требовать Жилищное Пособие, пока не известен размер Дополнительной Выплаты Малообеспеченным; а Дополнительную Выплату можно просить, только когда установлен размер Жилищного Пособия. Кроме того, существует Семейный Кредит, пользоваться которым они еще не могут, но который, судя по всему, тоже принимается в расчет. Пытаясь во всем этом разобраться, Чарльз невольно вспомнил Алису в Стране Чудес. Он тоже блуждает в каком-то сюрреалистическом мире. Он получает письма с просьбой позвонить, но когда звонит, никто не берет трубку. Он пишет письма, но не получает ответа. Ему ничего другого не остается, как отправить третью пачку прошений и ждать от государства обещанных этим самым государством пособий. А они с Дианой едва сводят концы с концами. Они меняют вещи на продукты, занимают деньги и уже задолжали пятьдесят три фунта восемьдесят один пенс Виктору Берримену, хозяину «Еды-да-да» и филантропу.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.
Мы так долго ждали. Мы уже не надеялись. Но он возвращается! Ему уже 30, но он нисколько не изменился. Жизнь его — сплошные переживания. Сотни вопросов не дают ему покоя. Виагра — это мошенничество или панацея? Воссоединится ли он наконец с прекрасной Пандорой, или она с головой погрузится в пучину политического разврата? Почему престарелые родители так распутны? И откуда на его голову свалилось двое детей?Разбираясь со своими проблемами, Адриан потихоньку продвигается по социальной лестнице. Он уже не прежний прыщавый подросток, теперь Адриан — шеф-повар модного кафе и звезда кулинарного шоу; он строгает овощи и открывает консервные банки, он шинкует овечьи головы и разделывает потроха.
Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников.
Минуло 13 лет с тех пор, как в Англии низвергли монархию и королеву со всеми ее домочадцами переселили в трущобы. Много воды утекло за эти годы, королевское семейство обзавелось друзьями, пообвыкло. У принца Чарльза даже появилась новая жена – его давняя подруга, всем известная Камилла. Все почти счастливы. Чарльз выращивает капусту да разводит кур, королева наслаждается компанией верной подруги и любимых собак… И тут‑то судьба закладывает новый крутой вираж. Все идет к тому, что монархию вернут на прежнее место, но королева Елизавета вовсе не хочет возвращаться к прежней жизни.
Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку.
В тот день, когда дети покинули родной дом, Ева легла в постель, да так там и осталась… на целый год. Хватит с нее домашнего хозяйства, мужского эгоизма, черствости детей и глупости окружающих. Отныне она будет лежать и думать о приятном, а остальные пусть позаботятся о себе сами. Ее муж Брайан, незадачливый астроном, расстроен столь возмутительным поведением Евы. Кто будет готовить ужин? Носиться по магазинам в поисках подарков на Рождество? Кто вымоет унитаз? Да кто угодно! Все, с Евы хватит.Эксцентричный поступок Евы становится спусковым крючком для смешных и трагичных событий, что начинают твориться в семействе Бобер.
«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».
Однажды у патера Иордана появилась замечательная трубка, похожая на башню замка. С тех пор спокойная жизнь в монастыре закончилась, вся монастырская братия спорила об устройстве удивительной трубки, а настоятель решил обязательно заполучить ее в свою коллекцию…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Адриану Моулу уже исполнилось 23 и 3/4 года, но невзгоды не оставляют его. Он по-прежнему влюблен в Пандору, но та замужем за презренным аристократом, да и любовники у нее не переводятся. Пока Пандора предается разврату в своей спальне, Адриан тоскует застенкой, в тесном чулане. А дни коротает в конторе, где подсчитывает поголовье тритонов в Англии и терпит издевательства начальника. Но в один не самый счастливый день его вышвыривают вон из чулана и с работы. А родная мать вместо того, чтобы поддержать сына, напивается на пару с крайне моложавым отчимом Адриана.
Адриан Моул продолжает вести свой тайный дневник. Он взрослеет, но его записки не становятся оттого скучнее. Разнообразив жизненный опыт и познав сладкую горечь взрослой жизни, Адриан раскованно и откровенно описывает своижизненные передряги и душевные катаклизмы. Жизнь так нелегка, когда тебе перевалило за 14 лет. Особенно если твои родители погрязли в сексе с посторонними; тебя обвиняют в токсикомании; вместо свиданий с любимой девушкой приходится силой выбивать у чиновников законное денежное пособие; а вместо уроков – принимать роды у собственной матери.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.