Мы победим! / Тайные тюрьмы Сальвадора - [34]

Шрифт
Интервал

И так продолжалось до первых чисел октября, когда землевладельцы уже просто пригрозили походом на Сан-Сальвадор. Тогда правительство вынуждено было пойти на переговоры с представителями Аграрного фронта и Национальной ассоциации частных предприятий, результатом которых явилась практическая отмена Закона об аграрном преобразовании Сальвадора.

Вся бравада правительства во время его так называемой кампании защиты условий жизни народа и попытки завоевать у него поддержку оказались тщетными, и оно уже не знало, как оправдать свое отступление. А ведь Молина, по словам тех же полицейских, которые верили полковнику, заявил, что «он умрет, но не отступит».

ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ ПРАВИТЕЛЬСТВА

Проведя во Втором отделе Национальной гвардии столько времени, сколько провела я, будучи похищенной, познаешь безжалостные методы, которые используют репрессивные органы для поддержания власти господствующих классов. Здесь я, так же как и другие похищенные, увидела, что такое практика государственного терроризма.

При такой практике никто из сальвадорцев не вправе считать себя в безопасности, ибо самый неожиданный факт может сделать его подозрительным в глазах этих зловещих стражей капиталистических порядков. Вот несколько убедительных примеров того, как действуют эти церберы при случайно возникшем подозрении. Факты, которые я привожу ниже, имели место в разные моменты моего заточения.

У полицейских есть архив на людей, попавших под подозрение, среди которых находятся лица, схваченные в Национальном университете, когда репрессивные органы ворвались и заняли его совершенно незаконным образом. Большое число студентов, преподавателей и служащих попали в списки подозреваемых лишь за то, что находились в этот день на территории университета. Быть в подобных списках означает подвергаться опасности, ибо в один прекрасный момент этим цепным псам может вздуматься похитить человека, и тогда он бесследно исчезнет. В этом архиве есть групповая фотография руководителей университета: ректора, деканов и других, выглядящих истощенными и изможденными вследствие плохого обращения, — фото было сделано незадолго до того, как их выслали в Коста-Рику.

До сих пор полицейские во что бы то ни стало хотят изыскать способ инкриминировать им какое-нибудь преступление — они боятся их, даже когда те далеко.

— Да, — говорят одни, — популярность в народе делает их опасными. Лучше, если они будут подальше.

— Действительно, они далеко, — отвечают другие, — но они еще живы, а лучше, если б они были мертвы.

И все это говорится самым беззастенчивым образом.

Студенческие лидеры также становятся жертвами подобных методов, даже если они ни к чему не причастны. Их фотографии показывают похищенным, дабы «обнаружить» или придумать «подрывную связь», в которой можно было бы этих лидеров обвинить, или использовать такое обвинение для оправдания того, что «может с ними случиться в будущем».

В период избирательной кампании митинги превратились для этих полицейских преступников в места наблюдения за подозрительными с целью обнаружения «террористов». Нам показали, например, фотографию митинга, организованного Партией национального примирения в Санта-Ане, где был изображен губернатор Гутьеррес и рядом с ним несколько девушек, слушавших ораторов. Один бог знает, что жандармам показалось подозрительным, но, так или иначе, этих девушек сфотографировали и занесли в список подозреваемых!

А в отношении опознания одного из членов Народных сил освобождения, которого они звали Толстяк, полицейские сплели целую интригу. В соответствии с ней Толстяк был когда-то студентом, в свое время изучавшим что-то связанное с питанием. Зацепившись за эту деталь, они утверждали, что я его должна знать, поскольку изучала медицину. По их данным, он был крепкого телосложения и светлокожий. Так вот, среди прочих подозрение пало на одного юношу, фото которого мне также показали. Жил он рядом с больницей «Блум». За ним установили слежку, так как им показалось странным, что он выходил из дома в одно и то же время. «Во всяком случае, надо постоянно держать его под надзором, — сказал Гарай, — не может быть, чтобы ничего не было».

В связи с этим «делом» мне показали фотографию группы молодых людей, выезжавших на учебу в Бразилию. Среди них, по утверждению Гарая, находидся брат Толстяка. «Надо будет его проверить», — заметил полицейский.

Другой случаи, упоминавшийся ими при различных обстоятельствах, был связан с Челе Луисом (Сантосом Лино Рамиросом), членом нашей партии, который раньше служил в Национальной полиции. Поэтому многие полицейские его знали и частенько приходили сказать нам, что видели его там-то и там-то. По словам лейтенанта Кастильо, сержанта Наваса и Пьяницы, Челе Луиса видели на одном из ранчо вблизи побережья в Сонсонате. «Мы уже взяли его под контроль, — угрожающе заявил Кастильо. — Прикинулся пастором-протестантом. К тому же с ним женщина и новорожденный ребенок».

Они упоминали об этом несколько раз, говорили, что следят за каждым его шагом, но, «так как он был опасен и стрелял очень хорошо, брать его надо было неожиданно, дабы у него не оставалось времени защищаться».


Рекомендуем почитать
Равнина в Огне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.