Мы плывем на самоходке - [2]
Утром я увидел на берегу целые горы такого белого, чистого песка. Его очень много нужно, потому что стекла тоже нужно много.
ТРЮМ СТАЛ ПУСТЫМ И ЧИСТЫМ, и мы поплыли дальше. Но не очень далеко — к соседней пристани грузиться. А там уже стояли другие самоходки, и нам велели обождать. Мы стали возле одной баржи. Борт у неё высокий— весь берег загораживает и нам ничего не видно.
Вдруг баржа стала отходить от причала, а за ней башенка открылась, потом будка какая-то. За будкой дом с колоннами и ещё башня, деревья, дома — большой город. А чуть подальше дымят трубы — наверно, завод.
Возле берега купаются мальчишки. Мы тоже решили спуститься на берег. Вода тёплая, песочек. Сейчас полежим, позагораем, искупаемся, как все, — не то что с палубы да в воду. А потом и по городу прогуляться можно.
Стали собираться.
— Постойте! — сказал нам механик Николай Алексеич. — Куда же вы, милые? Не туда, не туда идёте. Сюда нужно, машину чистить — вон как дымит.
Пришлось нам всем лезть вниз, в машинное отделение. Спустились мы по железным ступенькам, а там — комната, тоже вся из железа сделана: и пол, и стены. И в ней машина стоит: вся в разноцветных трубках и проводах, такая огромная — до потолка, целую самоходку толкает!
Тут механик нагнулся, нажал на что-то, и все кругом сразу задрожало и загремело, я даже уши закрыл руками. Это заработала машина. Он еще повернул какую-то ручку, и сразу стихло.
— Все понятно, форсунка засорилась, — сказал механик. Он дал всем работу — кому чистить, кому смазывать.
А сам стал какую-то гайку отвертывать. Отвернул-завернул и снова нажал на кнопку. Кругом опять загремело все, задрожало. Механик прислушался.
— Вот теперь другое дело, — сказал он.
«Какое же другое? — подумал я. — Как гремело, так и гремит…».
А механик говорит:
— Толя, ступай погляди дым из трубы: не чёрный?
Толя пошёл и кричит сверху:
— Теперь уже не такой, чище!
Тогда Николай Алексеич прикрикнул на нас:
— Ну, чего стоите, чего загорать не идёте?
НА САМОХОДКЕ, КАК ВЕЗДЕ, — завтракают, обедают, ужинают. Только кухня здесь называется по-морскому — камбуз. А повар — тоже по-морскому: кок.
Нашего повара зовут Лида.
Пока мы в машине возились — чистили, смазывали. — Лида успела на берег сойти, на базарчик Огурцов купила, редиски, луку— подешевле все выбирала, чтобы денег хватило.
— Толя! — крикнула она с берега. — Рыбы много наудил? А то масло несу — жарить!
…Когда у кока на камбузе сварится обед, кок зовет нас в столовую, по-морскому — кают-компанию. Мы едим очень хорошо, потому что хорошо поработали И хвалим кока, а кок дает нам добавку.
НАКОНЕЦ ПОДОШЛА НАША ОЧЕРЕДЬ ГРУЗИТЬСЯ. К нам в трюм будут класть резину. Мы поплывём с ней обратно в Москву.
Эта резина — шины для автомобилей. Те, что поменьше, — для легковых. А есть совсем огромные — для грузовиков и автобусов. Шины делают здесь, на шинном заводе. А в Москве делают автомобили.
С берега протянули к нам гибкую ленту — транспортёр. Транспортёр движется, и по нему одна за другой едут толстые шины и валятся вниз, в трюм. А там пятеро грузчиков раскатывают их по всему трюму и укладывают ровными столбиками, чтобы больше вместилось.
Жарко печёт солнце, и грузчикам не легко. Они разделись до пояса, и по спинам их течёт пот и чёрная резиновая сажа.
Мы тоже стали помогать грузчикам.
Я подумал: обязательно, обязательно надо что-то придумать, чтобы им не было так тяжело работать.
В ОБРАТНЫЙ ПУТЬ мы отплыли ночью.
Ночью на вахте стоит капитан. Трудно стоять ночью: ветер злее, глаза устают в темноте и хочется спать.
Капитан видит впереди сигнальный огонь — белый огонёк и красный. Он знает — это плывёт навстречу танкер с нефтью. Надо уступить дорогу. А если на мачте белый огонёк и зелёный, то просто самоходка. А если один только белый — значит, пассажирским.
Капитан видит: вдали мигает зелёный прожектор. Он знает: это маяк на берегу.
Очень много знает капитан. Он знает: сейчас нельзя спать, а надо хорошо смотреть вперёд. Ведь ночью, когда темно, так легко врезаться в берег, или сесть на мель, или столкнуться с каким-нибудь пароходом. А что тогда будет?
Даже не хочется думать, что тогда будет!..
Ничего не будет, потому что на вахте стоит капитан Фёдор Васильич и зорко смотрит вперёд!
В ЭТОЙ КНИЖКЕ Я НИЧЕГО НЕ ПРИДУМАЛ ДАЖЕ ИМЕНА НЕ ПРИДУМАЛ — ИХ И НА САМОМ ДЕЛЕ ТАК ЗОВУТ, ВСЕХ-ВСЕХ: КАПИТАНА, МЕХАНИКА, ШТУРМАНА, РУЛЕВОГО.
ВОТ ВЫ СЕЙЧАС ЧИТАЕТЕ КНИЖКУ ПРО НИХ, А ОНИ В ЭТО ВРЕМЯ ПЛЫВУТ ПО РЕКЕ. А МОЖЕТ, СТОЯТ ГДЕ-НИБУДЬ У ПРИЧАЛА. КАК ОНИ СЕЙЧАС ЖИВУТ?
КУДА ДЕРЖАТ ПУТЬ?
ЧТО ВЕЗУТ В ГЛУБОКИХ СВОИХ ТРЮМАХ?
СЧАСТЛИВОГО ИМ ПЛАВАНИЯ!
