Мы не..мы - [3]

Укол совести был неожиданным и как всегда болезненным. Я, все еще продолжая стоять у самых дверей с новенькой надписью «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ», вытащила мобильный телефон и, набрав смс-сообщение о том, что я жива и скоро приеду, отправила его маме. Как появится сеть, оно сразу же рванет к ней.

Я и не заметила, как проехала одну остановку. Несколько человек вышли на этой станции. Я посторонилась, пропуская одного из них. Конечно, надо было обязательно задеть меня плечом. Кажется, женщина что-то сказала мне, но мои уши были заняты тем, что слушали саундтреки из разных фильмов. Безрадостная усмешка тронула мои губы, когда двери захлопнулись, поезд тронулся дальше, а женщина все еще продолжила возмущаться.

Оглянувшись, я увидела пустые сидения, и отчего-то мне стало грустно. Подумалось о том, что этот поезд — моя жизнь, а вагон — отрезок времени. Повернув голову направо, я заметила в соседнем вагоне пару человек и задумалась над тем: прошлое ли там или будущее? Отвернувшись, я медленно побрела в другой конец вагона и замерла.

Ты сидела с закрытыми глазами. На губах не было и тени твоей пресловутой улыбки.

О чем ты думаешь? Почему сидишь с закрытыми глазами, а губы превратились в тонкую полоску?

Я ничего не могу с собой поделать.

Ответь ты мне… Ответьте мне хоть кто-нибудь! Почему человек, зная, что ничего хорошего это ему не принесет, как слепой щенок ползет туда, куда его тянет, туда, где его просто разрывает на части, выворачивает наизнанку? Почему человек, вечно жалующийся на страдания, сам ищет их, с болью прорываясь сквозь шипы своего здравого смысла?

Я присела рядом с тобой. Не через одно сиденье, не напротив тебя. Я присела рядом с тобой, и — о, я уверена! — ты почувствовала, как мое плечо коснулось твоего. Так быстро глаза я еще никогда не закрывала.

Чего я так испугалась?

Я уже не слушала то, что играло у меня в наушниках. Сейчас в целом мире для меня не существовало ничего, кроме этого вагона, в котором ехали мы с тобой. Мое сердце лихорадочно забилось, я так хотела сказать тебе что-то! Но я боялась открыть глаза. Боялась, что, сделай я это, как из глаз тотчас брызнут горячие слезы, которые обожгут тебе кожу.

Мне так хотелось прислониться лбом к твоему плечу. Мне так отчаянно хотелось сжать твою руку, чтобы ты услышала крик моего сердца. Мне так хотелось, чтобы ты дотронулась до меня сейчас, а я, сняв наушники, посмотрела бы на тебя. И ты бы все поняла.

Я открыла глаза.

Вот и конечная станция.

Тебя не было рядом.

========== Др. 8 ==========

Раньше я терпеть не могла сны. Сейчас же я ненавижу их еще больше.

Скажи, кто дал тебе право врываться в них? Без спроса. Без стука.

Мы стояли на крыльце неважно какого здания. Ты стояла выше меня буквально на несколько ступеней, и мне надо было сделать лишь пару шагов, приложить ничтожное усилие, чтобы оказаться рядом с тобой. Но вместо того, чтобы подняться, я с немым благоговением смотрела на тебя, напрочь забыв о том, что это сон. Сперва ты не заметила меня, а затем, повернувшись, увидела и сделала что-то невероятное. Ты спустилась ко мне. Улыбаясь, ты захотела что-то произнести, но я остановила тебя.

Мои руки были выставлены вперед и не позволяли тебе приблизиться.

Теплый солнечный день, снившийся мне, стал терять краски до тех пор, пока мир вокруг не стал тусклым. Ты никуда не ушла. Продолжая стоять все в той же позе, ты, спокойно улыбаясь, ждала, когда же я объясню свое поведение.

Как же это меня разозлило! До слез сквозь сон.

Ведь это же была не ты…

========== Др. 9 ==========

Чуть ссутулив спину, я сидела на скамейке и пальцами давила на глаза, морщилась, пыталась абстрагироваться от боли. В коридоре было ужасно холодно, но я закатала рукава рубашки до локтей, а пальто небрежно положила на колени. Из открытого окна тянуло приближением зимы, и обманчивое солнце, время от времени выглядывающее из-за размытых облаков, делало вид, что хочет кого-то согреть.

Нас было человека три или четыре — смотря что подразумевать под этим словом. Все зябко ежились от щекочущего холода, но продолжали стоять на месте. До чего же бывают глупы люди. Вместо того, чтобы решить проблему, они упрямо — или апатично? — ждут, когда придет тот, кто сделает все за них.

Вдруг я услышала глухой стук захлопывающегося окна. Неужели до кого-то все-таки дошло, что надо делать? Усмехнувшись своим мыслям, я убрала руку от лица и, открыв глаза, с интересом посмотрела в сторону окна.

Ты присела на подоконник, сняв теплую байку.

Сколько месяцев прошло с нашей последней встречи? Сколько лет? Боже, я не видела тебя целую вечность…

========== Др. 10 ==========

Вчера мама, вновь без спроса зайдя в мою комнату, нашла твою старую фотографию — тебе на ней еще нет и восемнадцати — и устроила мне допрос с пристрастием, криками о том, что я опять взялась за старое, и полотенцем, самым унизительным орудием «наказания».

Не могу сказать, что мамина истерика была для меня чем-то неожиданным, но каждые ее вспышки гнева всегда были для меня болезненны. И дело даже не в том, что полотенце больно било меня по плечам или спине, сам факт того, что рука матери поднималась на дочь ни за что… Это выбивало почву из-под ног, это на корню уничтожало все попытки к сопротивлению. В душе моей поселилось нежелание. Каждый крик и каждый удар были для меня чем-то похожим на гром, вдребезги разбивавший купол отчаяния, под которым сидела я.