Мы можем жить среди людей - [30]

— Ничего, — ответила ему Таис, — будем пробираться домой. Накормим и напоим вас. Добро пожаловать в мир детей подземелья.

— Так это… — Катя удивленно захлопала ресницами, переводя взор с Федора на Колючего

— Да, это то, что ты подумала, — хмыкнул Колька, — а Эмма где?

Илья пожал плечами. Сухо сказал:

— Считает бонусы, наверное. Это же она меня предала, гадина, — глаза его при этом сощурились, на губах появилась брезгливая улыбка.

— Уже ругаешься? — Таис невесело улыбнулась в ответ. — Закон нарушаешь?

— Вы тоже соблюдаете законы? — дернулась Катя. Голос ее прозвучал еле — еле, точно она вот — вот сдуется совсем, как воздушный шарик.

— У нас свои правила, — буркнул в ответ Федор, — скоро все узнаете.

В этот момент мерный гул мусорки перекрыл странный вой, донесшийся откуда‑то из внутренностей корабля. Тоскливый и яростный, он застыл на одной ноте и через несколько мгновений смолк, так же неожиданно, как и начался.

— Что это? — нахмурился Илья и боязливо оглянулся.

— Таинственная песнь корабля. Мы иногда это слышим, но не знаем, что это, — нехотя пояснил Колючий, — значит, Эмма осталась на Втором Уровне?

— Да. Она же собирается стать программистом. Ее пригласили на командный пост писать программы для Моага, — так же едко улыбаясь, ответил Илья.

— Ага, без нее не обойдутся, — хмыкнула Таис.

Теперь ясно, что девчонку с рыжими волосами, ту самую, что постоянно мешала добывать продукты, зовут Эмма. И Колючий, почему‑то, сильно за нее переживает. Сестра, что ли?

— Эмму тоже надо вывести, — Колючий зло сверкнул глазами и посмотрел на Федора.

— Значит, выведем, — спокойно ответил тот.

Резкий вой снова повис под потолком, точно нутро корабля опять жаловалось на свою одинокую однообразную жизнь.

Катя вздрогнула, ухватилась плечо Ильи.

— Пошли, тут больше нечего делать, — Федор поправил рюкзак, посмотрел на свои обожженные ладони и протянул руку Таис.

Глава 6. Эмма: общественные работы

1.

Сканер работал бесшумно. Его круглое зево, куда на удобной каталке завез Эмму Дон-12, светилось добрым желтым светом. Ласково мигал крошечный голубой диод в самом начале белой трубы, и это значило, что сканер уже запущен.

Секунд тридцать, не больше, понадобилось на то, чтобы сканировать мозг Эммы. После Дон-12 сообщил, что все в порядке, никаких повреждений нет.

— Ни ушиба, ни сотрясения. Ты абсолютно здорова, девочка. Но надо себя поберечь. У тебя сегодня есть общественные работы? Если хочешь, я сделаю тебе освободительную, — глаза Дона оставались неподвижными, но интонация голоса звучала совсем мягко, будто робот сдерживал добродушную улыбку.

Доны не умели улыбаться, потому в их интонациях, кроме доброты, часто проскакивали какие‑то трогательные ноты. Как будто роботы все происходящее принимали слишком серьезно.

Эмма спрыгнула с каталки, взяла со стула испачканную футболку, зачем‑то помяла ее в руках. Решительно возразила:

— Сегодня последний день общественных работ на Втором Уровне для меня. Я не хочу пропускать. И я себя нормально чувствую. Я уже пойду, да?

— Иди. Только будь внимательной, смотри под ноги и больше не приближайся к детям подземелий. Договорились?

Эмма кивнула. Нехотя натянула футболку и выскочила за дверь. Скорее к себе в каюту. Встать под душ, отмыться и переодеться. Про Илью и Катю лучше сейчас вообще не думать. Дежурный Дон, которому Эмма доложила о затее выпускника, тут же отправил сообщение, и на Магистралях появились дополнительные роботы.

— Проверим каждый контейнер, не переживай, Эмма, — заверил ее Дон.

Вот и пусть теперь взрослые сами разбираются и с Ильей, и с Катей. Теперь это не Эммина забота, она выполнила свой долг, и ей не будет стыдно, когда окажется на Третьем Уровне.

Лонька, увидев Эмму в дверях, удивленно спросил:

— Ты где была?

— Тебе какое дело?

— Я обязан все о вас знать. Я же ваш нянька, — решительно заявил Лон.

— Все равно ты ничего о нас не докладываешь. Ты теперь нелегальный нянька, сам по себе. Так что, не приставай.

Эмма слишком резко надавила на дверную кнопку, и, не дожидаясь, пока закроется дверь, подошла к зеркалу. Синяков, вроде бы, нет. Кожа чистая, только под глазами темные круги, но это, скорее всего, от недосыпа. Слишком много волнений в последнюю пару дней. Сейчас — в душ, и можно полчасика отдохнуть. Общественные работы начинаются в одиннадцать часов, и время для отдыха еще будет.

Футболка и штаны слетели вниз и остались лежать на полу бесформенной грудой. Стирать это не стоит, все равно носить их теперь будет противно. Теплая вода хлынула с блестящего рожка — насадки быстрыми колкими струями.

Эмма задала нужную температуру на небольшом влагоустойчивом мониторе, вмонтированном в стенку, взяла с полки ароматный гель с запахом мяты и липы. Сейчас надо просто успокоиться и привести себя в порядок. Немного мятного аромата, и тяжесть смоется с души, точно так же, как белоснежные хлопья пены с тела.

Справа в стене бесшумно крутился бак стиральной машины. Пузырьковая стирка, специальная обработка. Лонька, видимо, уже успел поменять постельное у Эммы, и теперь одна из трех стиральных машин загружена работой.

В каждой каюте было по три стиральной машины. Для каждого жильца — своя. Но после того, как сбежал Коля, к Эмме и Соне никого больше не подселяли, и Лон приспособил лишнюю машину для стирки постельного и полотенец. Тоже выход, это удобно. Для одежды — одна машинка, для белья — другая.