Мы-курги - [37]

В далекие времена, когда в Курге еще не появились индуистские жрецы-брамины, в храмах довольствовались оракулами. Позже брамины в качестве новоявленных жрецов стали обосновываться в кургских храмах, приносили с собой свой ритуал и давали деревенским богиням индусские имена. Но как бы прочно не обосновывались брамины в жилищах кургских богинь, они не могли отучить кургов от древнего ритуала. И этим ритуалом было жертвоприношение. Курги утверждают, что каждая богиня требует свою жертву. И не какие-нибудь цветы или кокосовые орехи — такое могли придумать только брамины-вегетарианцы, — а полнокровную трепещущую жертву. Когда-то этими жертвами были сами люди. В основном мужчины. И это естественно, ибо богини были женщинами. В те далекие времена и годовой праздник в честь богини назначался очередной дом, который должен был поставить жертву. Жертву вели в храм и там отрубали ей голову. Мужчины были храбры и мужественны. Они без колебания клали свои головы на алтари богинь. Ибо знали, что этим обеспечивают своему клану и своей деревне божеское благословение. Более того, когда кургу очень хотелось, чтобы сбылось чье-то или его собственное желание, он приносил себя в жертву сам. В этом случае действовал принцип самообслуживания: хочешь чего-то — руби себе голову сам. И это не легенда, и не сказание. В Курге сохранились гранитные камни, поставленные в честь таких жертв. На камнях надписи: «Пусть будет так, — гласит одна из них. — В год 944-й, отрубив себе голову, умер. Мать Бучаги в память сына воздвигла этот камень». И еще «Год 1080. Уттама-Чола-Сетти… мечом отрубив себе голову, умер». Надписи относятся к далекому прошлому, к X и XI векам. Но человеческие жертвоприношения продолжались еще долго после этого… Прошло не менее восьми веков, пока курги нашли выход из положения. Видно, был кто-то первый, кто придумал этот выход. Но история не сохранила его имени. После него все пошло по-другому. Намеченная жертва сбегала в лес. Жители деревни бросались ее искать. И конечно, не находили. Все возвращались в храм грустные. Особенно сокрушались родственники жертвы. А его мать просто не находила себе места от горя. Оракулу-жрецу долго объясняли, что случилось. Жрец тоже сокрушался, но выхода у него не было. Назначить новую жертву вот так сразу было нельзя. Для этого нужен был целый год. И оставить богиню без жертвы — невозможно. Тогда приводили козла. Жрец брал на себя ответственность обмануть богиню. Курги с трепетом ждали, что наступит разоблачение. Но оно не приходило. Богиня по-прежнему принимала козлов за мужчин и выполняла просьбы своих почитателей. Курги успокоились и перестали даже отправлять в лес символические жертвы. Они приносили козла и не вступали в разговоры со жрецами. Если козла не было, приносили кабана или петуха. Так идет дело и по сей день.

Жрецы-брамины, поселившиеся в храмах кургских богинь, в день кровавого жертвоприношения удаляются из храма и закрывают его двери. Древний ритуал исполняется перед храмом. Жертвоприношение кончается танцами и пророчествами оракула. На браминов никто не обращает внимания. Брамины продолжают служить богиням в течение года, и им никто не мешает, в буквальном смысле этого слова. Просто никто к ним не приходит. И главное таинство совершится без браминов. В течение года о нем будет только напоминать меч, который лежит рядом с изображением богини. Тот меч, которым когда-то рубили головы мужчинам. Теперь же с ним танцует оракул, и если на него снизойдет истинное вдохновение, он сделает на горле надрез мечом. Надрез в память отрубленных голов человеческих жертв древнего Курга.

Деревенские богини-матери наиболее почитаемые божества. Они ближе всего кургам, — ведь они, как утверждают курги, живут рядом с ними и хорошо знают их заботы и беды. Но есть и вторая группа богов. Я бы их назвала «общими богами». Им поклоняется весь Кург. И таким богом является бог охоты Айяппа. Говорят, он тоже пришел с Малабара. Вполне возможно. Прекрасные кургские леса, полные дичи, созданы именно для такого бога. В свое время брамины, понимая роль этого бога в охотничьем Курге, быстро нашли ему родственников в индуистском пантеоне. Они объявили его сыном Шивы и Мохини. Мохини же, как известно, является женским воплощением Вишну. Но Айяппа оказался непохожим на своих родителей. Он живет не на Гималаях, как Шива и Вишну, а в кургских лесах и малабарских джунглях. Он бродит там со сворой охотничьих собак и время от времени подзывает их свистом. Ночью, когда лес затихает, курги хорошо слышат этот свист. У Апяппы есть любимые места для охоты. Люди объявили эти места заповедными. Здесь курги не охотятся, так как не хотят мешать богу, от которого зависит их собственная удача в охоте. В заповедных лесах для Айяппы всегда оставляют лук, стрелы и глиняных собак. Поэтому у бога охоты никогда нет недостатка ни в оружии, ни в собаках.

Есть два дня, среда и суббота, когда Айяппа охотится по всему Кургу, а не только в заповедных лесах.

Поэтому в эти дни лучше на охоту не выходить. Айяппа не простит появления на его тропе и, конечно, откажет дерзкому в покровительстве. Айяппа — бог серьезный и с ним шутки плохи.