Мы-курги - [3]

— Простите… — сказала я.

Один из них удивленно поднял на меня глаза, и я увидела, что они голубые. Тут я поняла, что не уйду, пока не узнаю, кто они, эти люди.

— Да, мадам, — отозвался голубоглазый.

Второй галантно посторонился и с интересом стал наблюдать за нами.

— Кто вы? — спросила я.

— Как кто? — не понял «кавказец». — Вы хотели бы знать мое имя и фамилию? Или, может быть, вас интересует мое занятие?

— Да нет… — сказала я, досадуя на себя за неточность вопроса.

Второй понимающе улыбнулся и поспешил прийти мне на помощь.

— Вы, очевидно, имеете в виду место, откуда мы родом?

— Да, — подтвердила я.

— Мы — кодава, — сказал голубоглазый. — Нас еще называют кургами, но это неверно. Просто английское искажение.

«…Курги», — вспомнила я. Кажется, они живут где-то на юге Майсура. Больше я ничего о них не знала.

Моя заинтересованность расположила ко мне обоих кургов, и мы разговорились. Они рассказывали о своей стране охотно, с той гордостью, которая обычно присуща малому, но сплоченному народу. Через некоторое время я поняла, что в Кург — так называлась их маленькая горная страна, находящаяся на юге Индии, — поехать мне просто необходимо.

Я не поехала в Кург ни в 1964 году, ни в 1965-м. Так у меня всегда получается: желанная цель сначала отодвигается по не зависящим от меня причинам, а потом по этим же таинственным и неуправляемым причинам неожиданно вновь оказывается в пределах досягаемости. И поэтому только в мае 1970 года я села в рейсовый автобус, направлявшийся из Бангалура в Меркару, главный город Курга и кургов. На автобусной станции я узнала, что в Курге уже начались дожди. В жарком, наполненном солнцем Бангалуре в это было трудно поверить.

Путешествие в Меркару заняло почти весь день. Сначала автобус пересек равнину между Бангалуром и Майсуром. После Майсура постепенно пейзаж стал меняться. На смену равнине пришли холмы, покрытые скудной растительностью. Дорога повернула на юго-запад. Местность заметно повышалась, и в середине дня дорога начала петлять между лесистыми горами. Лес вплотную подходил к ней с двух сторон. Он был каким-то первозданным и густым. Совсем низко, почти цепляясь за верхушки деревьев, ползли темные, набухшие дождем облака. Стал накрапывать унылый осенний дождик. И по тому, какой сырой и размытой была почва в лесу, я поняла, что дождь здесь идет не первый день.

― Опять дождь, — сказал кто-то рядом. — Как только въезжаешь в Кург, так — дождь!

Из леса и с дороги в автобус поползла промозглая сырость. Пассажиры стали «утепляться». А дождь усилился, и теперь все просматривалось через его сетку.

Лес чем-то напоминал леса нашей средней полосы, а этот осенний холодный дождь увеличивал сходство. Но когда я начинала искать знакомые мне деревья, то не находила их. Время от времени лес рассекался кофейными плантациями и клочками рисовых полей. Иногда среди этого лесного царства возникали домики с побеленными стенами и черепичными крышами. Но домов было мало, а люди появлялись только на автобусных станциях маленьких поселков. Видно, Кург был заселен не густо. Наконец, на очередном повороте показалась надпись «Меркара». Однако ничего похожего на город не возникло. Дорога по-прежнему шла через лес, то опускаясь, то поднимаясь, как и положено горной дороге. Из леса на дорогу наползал туман. Наступили осенние печальные сумерки. В этих сумерках как-то неожиданно одна за другой поплыли черепичные крыши домов. А впереди на туманной горе, как призрак, возникли стены какой-то крепости. И оттого, что плыл туман и лился дождь, крепость странно и нереально меняла свои очертания.

Улицы этого лесного города были чистыми и пустынными. Автобус остановился, и кондуктор сказал:

— Меркара.

И тут появились те пятеро кургов, о которых речь была вначале.

На следующий день я оказалась в кабинете главы комиссариата Курга. Он именовался комиссаром, и звали его мистер Нарасимхамурти.

В конце нашей встречи мистер Нарасимхамурти произнес следующую речь:

— Если такой передовой стране, как Советский Союз, — сказал он, — необходимо узнать о происхождении кургов, то можно представить теперь себе всю серьезность и все значение нашей проблемы. Вы успешно запускаете спутники и ракеты в космос, и мы очень рады за вас. Мы вдвойне рады, что вы, наконец, в порядке братской помощи взялись за решение кургской проблемы. Несмотря на космические исследования, у вас все-таки нашлось время и для нас. Теперь я вижу, что вопрос о происхождении кургов в надежных руках.

Я слушала этот монолог и смутная тоска охватывала мою душу. Эта тоска усиливалась по мере осознания всей глубины моей ответственности перед правительством и народом Курга. За узким решетчатым окном лил холодный осенний дождь. Этот дождь и неожиданно свалившаяся на меня ответственность сделали свое черное дело: я совсем потеряла присутствие духа. Кажется, я пыталась малодушно оправдаться. Я говорила, что космосом занимаются другие люди. Они очень умные, и им все удается. Я старалась убедить комиссара Курга, что я не такая, и поэтому не могу гарантировать решения кургской проблемы. Но мистер Нарасимхамурти остался глух к моим мольбам. Он сказал, что непоколебимо верит в нашу страну.