Мы – кровь и буря - [5]

– Ты хорошо справляешься с обязанностями гробовщика, – заметил Виго, хромая вокруг тела.

Он внимательно наблюдал, как Хранительница завязала нить и разрезала ее с помощью маленьких острых ножниц.

– У тебя твердая рука и спокойный характер. И ты с почтением относишься к покойным.

Лина бросила на Виго мимолетный взгляд. Не было сомнений, что сегодня его нога снова разболелась: морщины вокруг рта и глаз на его бледном лице выдавали напряжение. На месте ампутированной от колена ноги был приделан деревянный протез, и как бы Лина ни старалась найти подходящий прокладочный материал и правильный вид мази, культя почти всегда болела.

Девушка слегка улыбнулась и покачала головой, отложив иглу в сторону. Она не могла сказать ему правду, потому что вся эта работа заключалась исключительно в труде в склепах до конца своих лет. В чем тогда выбор? Подсознательно она коснулась темного родимого пятна размером с детский кулачок. Если бы не оно, Лина была бы обыкновенной девушкой. Интересно, где бы она сейчас была?

«Может, вместе с родителями в особняке Верхнего города, поедая сладости и весело смеясь…»

Она представила льющийся сквозь высокое окно яркий солнечный свет. Ей не пришлось бы носить капюшон, чтобы скрывать лицо. Девушка подняла голову к стеклянной крыше, представляя, как солнечное тепло ласкает ее кожу.

– Лина? – Виго бросил на девушку обеспокоенный взгляд. – С тобой все в порядке?

– Извините, – ответила она, возвращаясь к работе и продевая белую нить через ушко иглы.

Глупо фантазировать, как маленькая девчонка. Жизнь у всех стала сложной: уже целый год город находится в изоляции. Вместо того чтобы есть сладости в своих уютных комнатах, половина жителей погибла независимо от размера их кошельков. А другая половина живет в страхе. Как только облако сгустилось и потемнело, их мир был потревожен неестественными молниями и раскатами грома, принесшими с собой чуму. Эпидемия бушевала, распространяя болезнь, способную убить свою жертву в считаные часы. Чума вспыхивала трижды – всегда в самые теплые месяцы, как будто питаясь от скудного тепла горного лета. Сейчас на дворе стоял сентябрь, и последняя волна смертей подходила к концу.

– Почему бы не стать гробовщиком? – настойчиво продолжал Виго, вытаскивая из тела кишки. – Люди нуждаются в нас больше, чем когда-либо. У нас еще никогда не было столько работы. К тому же судья не будет искать среди нас чародеев. Ты всегда будешь в безопасности.

– Судья, – прошептала Лина. – Да… я буду рада держаться от него подальше.

С тех пор как заболел герцог, власть в свои руки взял судья. Правление его было весьма суровым. Как и большинство граждан, он не сомневался, что причиной появления неестественной бури и чумы послужила магия. Но в отличие от людей, он уделял особое внимание поиску причастных волшебников. Хранители поговаривали, что судья стал одержим этой идеей. Он приказывал стражникам искать свидетельства магии, сжигать книги с заклинаниями и всю атрибутику. А его злые псы загоняли всех подозреваемых в жуткую могилу у стен города. Иногда на рассвете Лина слышала в питомниках ужасающий вой собак. Но судья никогда не вмешивался в дела служащих Предкам Хранителей. Он любил Предков, и с тех пор как он принял бразды правления, количество церемоний и обрядов в их честь выросло втрое. Помимо возрождения старых молитв и ритуалов появилось множество новых.

Виго сбросил остатки пищи из кишечника на пол, в систему сточных вод, уносящую отходы из города.

– Что скажешь, Лина? Ты бы хотела стать гробовщиком?

Лина его не слушала. Да, в склепах она была в безопасности, но достаточно ли этого? Что, если склепы – не ее судьба? Что, если это ошибка? Может быть, родители на секунду оставили на ступенях маленькую корзинку, а когда вернулись, ее там не оказалось? Или ее случайно перепутали с другим ребенком? Что, если существует другая жизнь, которая предназначена ей судьбой? У нее возникало ощущение, что здесь ей не место, что она находится в ловушке. Глаза девушки наполнились слезами, а пальцы задрожали.

– Почему ты не отвечаешь? – отрезал Виго, убирая внутренности в их каменную могилу. Он тут же попытался смягчить тон, хотя голос все еще звучал раздраженно: – Если ты хочешь попробовать что-нибудь другое, ты просто скажи.

Виго неправильно понял ее молчание, и Лина тотчас почувствовала сожаление: он не виноват в ее печали. Собравшись с мыслями, девушка наконец сказала:

– Я бы хотела остаться с вами, Виго. Конечно, я останусь. Я просто хочу… Жаль, что мне не из чего выбирать. До карантина…

Лина оборвала фразу на полуслове и перевела взгляд на труп. Один его глаз с пришитым веком был открыт, тогда как другой все еще оставался закрытым. Выражение лица трупа напоминало абсурдное подмигивание.

Виго вздохнул, ловко запечатывая банку с кишками опухшей рукой.

– До карантина у тебя была возможность покинуть Княжеский лес. Ты ведь это хотела сказать?

Поставив банку, гробовщик вытер руки. Он выглядел очень старым и уставшим, но Лина знала, что он ее понял.

– Нет, я просто… – Она покачала головой. – Это мой дом, Виго. Но иногда он похож на тюрьму.