Мы из ЧК - [93]

Семенов указал рукой на запад. Достал из кармана пиджака пачку «Беломора», спросил, можно ли закурить. После небольшой паузы Семенов, разогнав перед лицом рукой табачный дым, сказал:

— Я слушаю вас.

— Вы знакомы с Севериновым? — спросил Тлеумагамбетов.

— Да. А что? Он вас интересует?

— Давно Северинов работает в мастерских, и кто он такой?

— Я его мало знаю, — ответил Семенов. — Встречаемся только на работе и то не каждый день. Он ведь в другом цехе. Обедаем вместе в столовой. Иногда возникают споры о радиотехнике. Сергей Павлович, надо сказать, свои взгляды по технике умеет отстаивать. Каждый вывод у него обоснован, аргументирован. В общем, рассудительный мужик. Чувствуется хорошая физическая закалка. Наши молодки около него увиваются, а он как будто не замечает их. Со всеми, и с девчатами, и с ребятами держится одинаково ровно. Никому предпочтения не делает, по-настоящему ни с кем не дружит. Может быть, потому, что недавно работает у нас, всего месяц-полтора?

Семенов задумался, взял еще одну папиросу. Но закуривать не стал.

— Новичок этот Северинов, присматривается. Грамотный, в Мурманске закончил среднюю школу. Знает немецкий язык. Всю войну, говорит, прослужил радистом и якобы участвовал в разгроме немцев под Прагой. Имеет гвардейский значок. Готовится к поступлению в техникум связи.

— Где он проживает сейчас? — спросил Карташов.

— Там же, где и я: в железнодорожном поселке Пятилетка. Снимает небольшую комнатку у одной старушки. По поводу его осведомленности о немецких радиопередатчиках я хотел как-то обратиться к вам, да видно запоздал. Сами пришли…

— Этот Северинов очевидно тот, кого мы ищем, — сказал Жалекен, как только Семенов закрыл за собою дверь. — Его рост, цвет волос и глаз, отчество идентичны с данными на разыскиваемого. Надо бы показать его кому-нибудь из свидетелей. Но они далеко. Вот если бы мы имели фотокарточку.

Тлеумагамбетов подумал, спросил:

— Ты, Рэм Михайлович, не смог бы добыть фотокарточку?

— Пожалуй, смогу, — ответил Карташов. — Может быть, не так скоро, но сделаю…

— Постарайся.

На следующий день утром секретарь принесла папку с почтой и, положив ее на стол, попросила капитана не задерживать документы.

— Ладно, — сказал Жалекен.

В папке оказался протокол показаний свидетеля Вановича Сергея Васильевича, осужденного в 1945 году за измену Родине. Жалекен быстро просмотрел остальную пачку и стал читать протокол. В нем подробно описывались уже известные похождения Игольникова на территории временно оккупированного гитлеровцами Себежского района Калининской области. Прочитав эту часть показаний, Жалекен подумал, что этот Ванович, пожалуй, ничего нового не сказал. Стал быстро просматривать остальные страницы. Вдруг его взгляд остановился. «Здесь, кажется, что-то есть». Спустя некоторое время тихо скрипнула дверь. Не успел Жалекен поднять голову, как в кабинет вошел Рэм Михайлович. Сказал:

— Я закончил подготовку к поездке на Алма-Ату первую. Разрешите доложить о намеченных мероприятиях?

— Обожди, — сказал Жалекен. — Придется отложить поездку на один-два дня. Сегодня и завтра будешь знакомиться вот с этим документом. В нем показания свидетеля Вановича по делу Игольникова.

Капитан взял протокол и вновь положил перед собой.

— Я отдам его, как только сам прочитаю. С учетом новых данных, а их в этом документе немало, наметим мероприятия по дальнейшей проверке Северинова. Изменник Родины Игольников, оказывается, не только каратель, но и агент абвера, прошедший подготовку в Вайгельсдорфской школе диверсантов.

— Судя по данным информации, — заметил Карташов, — к этому привела известная позиция гитлеровцев о преуменьшении военной мощи и готовности СССР к войне.

— Это верно, — согласился Жалекен. — Многие советские контрразведчики знали, что ведомство Канариса активизировало разведывательную деятельность против Советского Союза незадолго до нападения. Точнее, после победы гитлеровцев во Франции и Польше. Именно к тому времени относится создание на территории Германии, в ряде стран Европы крупных разведывательных центров абвера, диверсионных школ. Среди них был и Бреслауский центр, где в школе радистов учился разыскиваемый нами Игольников. Из показания Вановича видно, что этот матерый шпион успел окончить Вайгельсдорфскую школу диверсантов. Там же учились его соучастники по преступлениям Мылов, Жигайлов, Дударь, Ванович и другие. В протоколе показаний названы их подлинные имена.

Разговор чекистов прервал телефонный звонок. Жалекен взял трубку. Потом сказал:

— Нам с вами нужна информация о Бреслауском центре, подробнее о Бреслауской школе радистов и Вайгельсдорфской школе диверсантов. Возьми в секретариате все имеющиеся по этому вопросу документы, тщательно их изучи. Следует помнить, что многие свидетели по делу являются изменниками Родины и, рассказывая о поведении Игольникова в тылу у немцев, стараются выгородить себя, свалить часть вины на другого. Они шельмуют и оговаривают друг друга. Мы должны быть объективными, ловить в показаниях фальшивые нотки.

Капитан Тлеумагамбетов встал из-за стола, открыл сейф, достал из него листок с записями, отдал Карташову.