Мы истребляем людей (сборник, том 2) - [13]

— Ты прав! — возбужденно воскликнул доктор Краффт. — Теперь я вспомнил! Этим утром я действительно оставил Макси на столе Эдмунда. Он ворчал на меня, потому что я не мог думать о каком-то дурацком диалоге в его дурацкой новой пьесе, а вместо этого пытался в уме превратить тессеракт в куб через новое измерение времени. Так что, разумеется, я думал о Макси — да, да! Спасибо, Питер! Я должен бежать туда.

— Не надо, — остановил его Оуэн. — Я только что вернулся из библиотеки. Макси пропал. Как и золотые монеты дяди. Видите ли, воры забрались туда до еще десяти часов.

— Пропал! И ты ничего не сказал? Но Питер, Питер, мы должны что-то предпринять! Надо вызвать полицию, прежде чем грабители, утащившие Макси, окажутся слишком далеко!

— Подождите, доктор Краффт. Пожалуйста, послушайте меня минуту. Я говорю вам — я уже прожил эту ночь раньше и знаю все! Лучший способ вернуть Макси — предотвратить кражу. Если вы только выслушаете меня, то, может быть, мы сумеем придумать способ отмотать время дальше десяти часов, и тогда все будет идеально.

— Питер, Питер, — печально прошептал доктор Краффт, — я так и знал, что не стоило приносить пиво тебе на ночь. Ложись в постель, мой друг, и поспи. Мы поговорим завтра, когда твоя голова прояснится. А сейчас я должен идти!

Молния за окном на секунду осветила черные стекла фиолетовым светом. Раздался страшный треск веток кипариса, еще раз принимающих удар судьбы. Затем вторая вспышка, точно следуя расписанию, показала, как дерево покорно падает со скалы.

— А? — посмотрев на часы, сказал с вопросительной интонацией доктор Краффт.

Он достал записную книжку из кармана халата и быстро нацарапал что-то.

— Ровно десять сорок. Крайне интересно, Питер. Крайне интересно! Твой сон был весьма точным. Конечно, мы должны сделать скидку на возможность совпадения.

— Доктор Краффт, вы помните, что вам снилось прошлой ночью? — спросил Оуэн. — Сон о путешественниках во времени и странном корабле?

Краффт вопросительно поморгал.

— Прошлой ночью? Нет.

Оуэн схватился за голову.

— Нет, нет, нет! Прошу прощения! Моя ошибка. Вам это еще пока не приснилось. Это будет только сегодняшней ночью и еще не произошло. Ангелы и святые угодники, защитите нас, разве не существует способа убедить вас?

— Питер, — сказал доктор Краффт с некоторой торжественностью. — Садись. Вот сюда, на кровать. Отлично. Сложи подушки в кучу. Располагайся поудобнее, мой мальчик. Вот, видишь? Я сел тут. Мне тоже удобно. Бедный Макси подождет. Сначала мы должны добраться до сути. Расскажи мне, пожалуйста, что у тебя на уме.

Оуэн все рассказал.

— Могу я взглянуть на часы? — спросил Краффт, когда тот договорил.

Оуэн молча дал их ему. Краффт внимательно осмотрел часы, потер голубую эмаль, не добившись никакого эффекта, потряс их, послушал, как они идут, и сравнил их показания с теми, что были на электронных часах. Затем ухватился за маленькую ручку на задней стороне часов и легко выставил стрелки на девять часов вечера, затем на восемь. И поднял голову.

— Видишь? — прошептал он Оуэну. — Видишь?

— Конечно, вижу, — ответил тот с намеренной терпеливостью. — Это могут сделать все, кроме меня. Я уже доказал вам это сегодня. У меня никак не получается повернуть стрелки на время более раннее, чем десять часов.

— Попробуй, — протягивая часы, настаивал Краффт.

— О, нет! Я не хочу стереть все, что произошло сегодня до десяти вечера. Послушайте, доктор. Называйте это гипотетическим, если нужно. Но с учетом того, что предпосылки верны, вы можете, пожалуйста, попробовать придумать объяснение всему этому? Гипотетически!

— Гипотетически, — прошептал Краффт с раздражающим спокойствием, — ты действительно столкнулся с чрезвычайно интересным парадоксом. Должен признать, все звучит очень убедительно... если допустить одну невозможную вещь — эти часы и правда могут отматывать время назад. Я должен записать все — позже — как интересную проблему временной логики. Но позже, после того как я снова найду Макси. Без этого я не могу нормально сосредоточиться.

— Попробуйте! — призвал Оуэн доктора Краффта и вытянул руку ладонью вверх. — Представьте, что тут сидит Макси. Смотрите на него. И думайте!

Голубые глаза доктора Краффта с интересом глядели на пустое место, уставившись в одну точку и фокусируясь на несуществующем Макси.

— Представьте шхуну с путешественниками во времени, — с отчаянием внушал Оуэн. — Если они сбросили якорь, — гипотетически, символически, не буквально, — и якорь выглядит, как эти часы, а моя история была бы проблемой, которую вам нужно решить, что бы вы сделали?

— Для начала я бы сказал, — продолжая неотрывно смотреть на невидимого Макси, пробормотал доктор Краффт, — что у этих часов нигде нет швов. Ты заметил это? У обычных часов после сборки остается много всяких зазоров, что дает возможность понять, как их сделали. Голубые эмалевые часы разобрать нельзя. Без сомнения, какая-то новая технология. Особый метод сборки, не оставляющий швов и стыков. Однако, гипотетически, давай подумаем. Часы являются самыми интересными реликвиями древних халдейских, египетских и сходных математических систем. Как и компас. Эти две вещи представляют собой почти единственные остатки устаревшей шестидесятиричной математики, в основе которой лежит число шестьдесят, а не десять, как в нашем десятичном методе. Так что, вообще-то, и пространство и время до сих пор измеряют древним способом. Поэтому путешественники во времени, создавшие космический якорь в форме часов, не кажутся мне чем-то совершенно бессмысленным. Да, Макси? — Седая голова нетерпеливо покачалась. — Нет, нет, все