Мы искали друг друга - [58]

Макс был поражен.

— А ты ее откуда знаешь?

— Да, так. Мир тесен. — Татьяна усмехнулась. — Немного общаюсь с киношниками.

Татьяна объяснила: ее приглашают, иногда, переводчицей, если иностранцы, какие, заявляются на киностудию. Вот, на неделе, Мигеле Плачидо приезжал.

— Комиссар Катании?

— Ага. Тот самый. Имела честь беседовать с ним.

— А ты и по-итальянски понимаешь? — опять удивился Макс.

— А то! Основной у меня английский. Итальянский дополнительно.

— Ого! А еще какие?

— Французский мало-мало кумекаем. И русский устный, ха-ха.

Потрепались еще немного, о том, о сем. Татьяна стала прощаться:

— Ладно, пойду дальше. Не забывайте, сударь. Будете проходить мимо…

— … проходите, — закончил Макс.

Татьяна хихикнула. Но возразила:

— Что, вы! Мы гостям всегда рады. Кстати, я теперь в другом месте живу. И телефон другой. Запишешь?

Она продиктовала номер и попрощалась:

— Чао.

Странное дело: «боткинская знакомая» все время пересекалась с Максом именно тогда, когда у него случался «прокол» с Сашей.

Жизнь, вообще, полна удивительных совпадений.

Глава 11. Первая волна

1

Вершинин не совсем правду сказал Максу, дескать, Саша уехала.

Владимир Яковлевич очень болезненно воспринял появление у дочери «хахаля». По-житейски понятно, конечно: девка молодая, и вдруг — вдова. Не в монастырь же ей теперь. Но, вот так, сразу… Могила мужа не остыла еще, как говориться. К тому же, Коля Ярошевский был из своих. А тут, объявился: «я тоже геолог» Это «тоже», почему-то, очень не понравилось Вершинину. Знаем, мол, таких. Ему сразу припомнилось, как Саша, запершись с хахалем в комнате, крикнула: «У меня гости». Понятно, что за гости, такие… Ему тогда все чудилась возня за стеной, скрип старенькой тахты. То была игра воображения, наверное… а может, и нет. И вот, звонит, понимаешь, Сашу ему подавай…

Но и не совсем соврал старый геолог. Дочери действительно дома не было. В силу некоторых обстоятельств родственного характера.

Сначала с мулей произошло несчастье — «попала под раздачу».

Сашины родители работали в разных экспедициях. Владимир Яковлевич каждое утро ездил на служебном автобусе в поселок Ленинский. Елене Васильевне на работу было совсем в другую сторону — к центру города. Тринадцатого с утра в «конторе», где трудилась Вершинина, только и разговоров было, что о вчерашних беспорядках. Какая тут работа. Пошли к начальнику: похоже, опять что-то назревает, сидим как на иголках, пора разбегаться по домам. Тот — ни в какую. Распоряжений на сей счет не было, говорит, так что, сидите и работайте. Упрямство этого солдафона едва не обернулось большой бедой для его подчиненных.

В Ленинском узнали о начавшихся в городе погромах ближе к обеду. Здешнее начальство поступило дальновиднее городского: всех, кто жил не в поселке, отпустили не дожидаясь распоряжений сверху. Так что, Владимир Яковлевич оказался дома раньше супруги, и до того, как беспредел докатился до их микрорайона. Саша сидела одна.

— Мама не звонила? — спросил обеспокоенный отец.

— Нет, а что? В городе опять бузят?

— Да.

Владимир Яковлевич принялся названивать. Бесполезно.

По улице уже катилась волна паники. В магазинах продавцы поскорее выпроваживали покупателей, запирали наглухо двери. Люди жались ближе к домам, старались отыскать убежище. На короткое время улица опустела совершенно. Повисла жуткая тишина.

И вот. Послышался отдаленный гул, который все нарастал, словно с гор катился селевой поток, способный уничтожить все на своем пути, посеять смерть и разрушение. По дороге мчались машины, многие с выбитыми стеклами, бежали люди; в воздухе повис многоголосый крик, точнее — вопль, в котором смешались матерная ругань, стоны и призывы о помощи, яростное улюлюканье и рев разнузданной, пьяной от крови толпы.

Владимир Яковлевич бросился на улицу. И почти сразу вернулся, ведя под руку Елену Владимировну. Саша ахнула, — у мамы голова была вся в крови, — побежала на кухню, за аптечкой. Владимир Яковлевич поспешил к телефону — вызвать скорую.

Муля рассказала потом: около двух часов, видя, что дуболом начальник даже и не думает позаботиться об их безопасности, подчиненные решили взять инициативу в собственные руки. Дружно собрались и… В этот момент «сверху» пришло распоряжение: на сегодня работа отменяется.

До автобусной остановки Елена Владимировна добралась без проблем. Транспорт еще ходил.

Автобус уже подъезжал к их микрорайону. Елена Владимировна, стоявшая у заднего окна, повернулась, чтобы пройти к выходу, когда стекло разлетелось на мелкие осколки, и в голову женщины угодил брошенный с улицы булыган. Градом камней высадило еще несколько боковых стекол. Автобус резко затормозил, двери с лязганьем распахнулись, и народ ринулся к выходу. Как она оказалась на улице, Елена Владимировна не помнила. Женщина практически потеряла способность ориентироваться. Вокруг все бежали, мелькали испуганные лица, кто-то кричал, кто-то отбивался от погромщиков, всё вертелось, как в дьявольской карусели. Еще секунда и Елена Владимировна упала бы на асфальт, но тут ее с двух сторон подхватили незнакомые мужчина и женщина, почти бегом потащили по боковой аллейке прочь от побоища.