Мы играем в пистолеты - [15]

И всё равно смотрит! Я шаг в сторону сделала, и он. Я совершенно по-дурацки снова пробормотала слова извинения, и только после следующего маневра, но уже в другую сторону, поняла, что теперь он меня пропускать не торопится. Голову подняла и взглянула достаточно строго.

— В чём дело?

— Ни в чём. Вы мне мешаете.

— Я вам мешаю? — поразилась я.

Он улыбнулся, совершенно открыто, а я замерла с открытым ртом. И пока соображала, отчего так сердце вниз ухнуло, мужчина уже потерял ко мне всякий интерес, меня аккуратно обогнул, вошёл в зал, а я осталась стоять. Дура дурой. Рука сама собой поднялась к шее, и пальцы затеребили жемчуг. Через плечо оглянулась, но никого не увидела.

— Разрешите, — ворчливо проговорил кто-то, я снова посторонилась, пропуская людей, и тут уже кинулась по коридору.

— Что-то не так? — шепнул мне муж, когда я за стол вернулась. Я взгляд на его лице задержала, оценила помутневший взгляд и нездоровый румянец на щеках, и заставила себя улыбнуться ему.

— Нет.

— Ты раскраснелась.

— И я тоже?

Он усмехнулся.

— Почему тоже?

Я в щёку его поцеловала.

— Сам знаешь.

Витя за плечи меня приобнял и к себе притянул. Я к плечу его прижалась, улыбнулась сидящим за столом людям, а потом быстрым ищущим взглядом окинула зал. Сама не знаю, зачем это сделала.

Окончания вечера едва дождалась. Разговоры за столом шли для меня неинтересные, к тому же я лишь вино потягивала, а остальные веселиться желали и на алкоголь налегали, что меня совсем не радовало. Совсем тошно стало после того, как Асадов в третий раз поинтересовался, когда мы с Витенькой собираемся детей рожать.

— С этим делом тянуть нельзя, — поучал он, а муж мой, олух царя небесного, согласно кивал.

Я с неудовольствием за ним наблюдала, пока не поняла, что сама являюсь объектом наблюдения, и моё выражение лица расценено верно, а мне это совсем не нужно. Я мужа по щеке потрепала, а на начальника его взглянула смущённо.

— Хорошая у тебя жена, Вить, красавица, — признавался Борис Владимирович уже на стоянке. — Повезло тебе.

— Боря, пойдём. — Ирина Николаевна его за руку тянула и на меня поглядывала. Не знаю, чего она от меня ждала, но я спокойно стояла, дожидаясь, когда эти пьяные признания, наконец, закончатся. Мой муж любимый тоже на ногах держался не совсем крепко, мне приходилось не просто под руку его держать, а самым натуральным образом его поддерживать, но Асадов, вцепившийся в него с другой стороны, отпускать нас не торопился.

— Боря, такси ждёт, — повторила его супруга.

— Идём уже. Вить, ты понял?

— Всё отлично, — не к месту ляпнул Витя, и я с тревогой заглянула ему в лицо.

— Ты как? — спросила я, когда мы вдвоём остались.

Он глубоко вздохнул и признался:

— Хорошо.

Я решила усомниться.

— По тебе не скажешь. Вот зачем ты так напился?

— Да я же не пил, Никуль. Я компанию поддерживал.

— Плохая компания, значит.

— А вот этого не надо. Это знаешь, какие ребята?..

Я только рукой махнула.

— Знаю я твоих ребят. — Головой повертела. — Где уже такси? У меня рука сейчас отвалится тебя держать.

— Давай я тебя подержу? — Он меня ручищами своими обхватил, а я захохотала.

— Отпусти, мы же упадём!

Витька лбом в моё плечо ткнулся и засопел. Я его толкнула.

— Витя! Не вздумай уснуть.

Он тут же выпрямился и даже как-то взбодрился.

— Не сплю, любимая.

— Ничего себе, — подивилась я признанию. — Это на тебя алкоголь так подействовал?

— Это ты на меня так подействовала. Мужики все головы посворачивали.

— Я старалась.

— Умница. — Он ко мне наклонился, хотел в губы поцеловать, но я увернулась, и поцелуй пришёлся как раз на щёку.

— Я знаю, — тихо отозвалась я и обрадовалась, заметив подъезжающую машину. Стоять на крыльце мне уже порядком надоело.

Витя мундир свой покрепче под мышкой зажал и по лестнице начал спускаться. А потом вдруг остановился, уставившись куда-то. Я впала в лёгкое раздражение.

— Ну что? — Голову в ту же сторону повернула, но кроме ровного ряда припаркованных машин, ничего не увидела. — Куда ты смотришь?

Смотрел он на машины, сомнения не было, и что-то интересное для себя там видел. Потом огляделся, мне даже показалось, что как-то в один момент протрезвел и насторожился, наконец головой мотнул и дверь машины распахнул, пропуская меня вперёд.

— Ничего. Поехали.

— В общем, он запретил.

Лёвушка ручку отложил, и очки на нос сдвинул, глядя на меня.

— Он дурак?

Я руку в бок упёрла.

— Не надо наговаривать на моего мужа.

— Да что я наговариваю? Ник, он тебя в Париж не отпускает? За мой счёт?

— Ему трудно со мной расстаться, — выдала я главный довод, а Шильман только усмехнулся.

— Брось. Вот если бы моя уехала на два месяца…

В этом месте можно было обидеться, но я только посоветовала:

— Вот её и отправь.

— Чтобы она все деньги в магазинах спустила? — Он безнадёжно махнул рукой, а потом вернулся к прежней теме. — У тебя ещё есть время, поговори с ним. Может, одумается.

— Может, — не стала я спорить и на стул присела. — Лёва, я очень хочу поехать.

— Так я не сомневаюсь. И я хочу. Все хотят. Кроме твоего майора.

Я улыбнулась.

— Он тоже хочет. Не хочет, чтобы ехала я.

— Вообще-то, я могу его понять, — хмыкнул вдруг Лёвушка, а я нахмурилась.