Мы – это музыка. Как музыка влияет на наш мозг, здоровье и жизнь в целом - [30]

Наконец, судя по всему, эти различия в ранних реакциях мозга взрослых музыкантов на речевые звуки могут оказаться полезными в пожилом возрасте, когда способность отслеживать быстро меняющуюся речь часто ухудшается естественным образом. Есть данные, что у пожилых людей (средний возраст – 65 лет), которые в раннем возрасте не очень долго (от четырех до 14 лет) учились музыке, но не играли в течение десятилетий, реакции нервной системы на звуки речи все равно были быстрее, чем у людей с похожими характеристиками, мало занимавшихся музыкой или не занимавшихся вообще{150}. Возможно, «настройки», появляющиеся в мозгу при раннем обучении музыке, сохраняются всю жизнь.

Двигательная реакция

Еще один интересный эффект, наблюдаемый у взрослых музыкантов, – то, что я на своих занятиях называю «призраки в мозгу». Когда музыканты слышат произведение, которое умеют играть или петь, в их мозгу проявляются модели двигательной активации – как если бы они действительно играли или пели. Даже когда музыканты лежат в аппарате для исследований не шелохнувшись, в их мозгу появляется «призрак» исполнения музыки{151}.

Музыканты признают существование «эффекта призрака», часто сообщая, что музыкальные звуки у них автоматически соединяются с соответствующими двигательными действиями. В связи с этим эффектом я услышала один интересный пример: певцам часто советуют не слушать музыкальные записи непосредственно перед выступлением. Даже если они не будут подпевать вслух, есть опасения, что они могут перенапрячь голос, так как в мозгу автоматически задействуется система создания «призраков движения». Реально ли это на самом деле – неизвестно, но профессиональные музыканты признают силу системы «музыкальных призраков» мозга.

Память и зрение

В психических способностях некоторых музыкантов проявляются преимущества, не имеющие явной основы в мозгу или по крайней мере такой основы, которую мы могли бы свести к одной области или реакции. Скорее всего, они объясняются совместным воздействием многих областей, о которых мы говорили; или, возможно, их вызывают процессы, ход которых в мозгу нелегко «увидеть», например более эффективное использование познавательных стратегий.

Основная интересующая нас здесь психическая способность, которая к тому же вызывает у меня особый интерес, – память. У музыкантов, в отличие от таксистов, не наблюдается заметного увеличения основной области мозга, отвечающей за память, – гиппокампа. Несмотря на это, вряд ли стоит сомневаться, что память музыкантов лучше в ряде областей{152}. Безусловно, музыкант лучше выполнит тест на музыкальную память, так как у него больше стратегий для запоминания звуков: он может мысленно представлять ноты или сформировать двигательное воспоминание об исполнении этих нот. А как обстоят дела с выполнением других типов повседневных заданий для памяти?

Одно из первых масштабных исследований с рядом тестов на память в разных областях (музыкальная, вербальная, зрительная) провели две мои студентки, Стефания Пилери и Кристина Ди Бернардо. Группы музыкантов и немузыкантов с аналогичными характеристиками выполнили восемь различных тестов на память. Исследователи выяснили, что у музыкантов лучше вербальная рабочая память, когда нужно держать в уме больше одной вещи одновременно. Не было обнаружено улучшения краткосрочной речевой памяти (когда, например, пытаются несколько секунд удержать в памяти телефонный номер), а также зрительной и пространственной.

Это исследование четко показывает, что музыканты не демонстрируют общего улучшения памяти благодаря обучению, по аналогии с увеличением мышцы в результате нагрузок в спортзале. Могу предположить, что вместо простого наращивания объема памяти музыканты учатся лучше ее использовать, и это особенно заметно, когда нужно вспоминать звуки (музыкальные или другие) и манипулировать ими.

Обычно мы не видим результатов воздействия музыкального мастерства на запоминание зрительных образов (кроме светомузыки), но у музыкантов наблюдаются некоторые отличия зрительно-моторных навыков (которые нужны для координации зрительной и двигательной систем, чтобы выполнить действие). Вероятно, причина в том, что профессионалы, умеющие читать музыку, тратят массу времени, учась ассоциировать зрительный символ (ноты) с двигательной реакцией (игра или пение). Этот процесс, видимо, улучшает работу систем, позволяющих нам связывать зрительные и двигательные представления{153}. Интересно было бы разобраться, насколько объемно это улучшение и может ли оно пойти на пользу другим, бытовым умениям, которые требуют зрительно-моторных навыков, например вождение машины или спорт.

В разные годы было проведено много экспериментов, сравнивающих музыкантов и немузыкантов в разнообразных ситуациях. В этой последней части я обрисовала некоторые из самых известных областей поведения и способностей, которые можно считать перспективными. Нужно проводить больше исследований, чтобы узнать точные причины, по которым музыканты лучше проявляют себя в этих областях. Это помогло бы разобраться, как обучение музыке оказывает положительное влияние на мозг и поведение и какие выводы можно сделать для обучения в будущем