Мы еще увидимся, детка! - [40]

— И что же?

— Ну… — И тут, вытаращив глаза, шотландец завопил что есть мочи: — Осторожно, грузовик!

Думая, что хорошо изучил характер противника, Дэвит попался на эту удочку и на долю секунды ослабил бдительность. Этого оказалось достаточно, чтобы великолепный апперкот надолго избавил его от тревог и волнений — от боли Дэвит потерял сознание. Шофер, все еще под впечатлением ложной тревоги, не успел прийти в себя, как почувствовал, что ему в затылок упирается дуло пистолета. От ужаса он начал заикаться:

— Ч-ч-что… п-п-происходит?

— Просто-напросто на вашем месте, старина, я бы вернулся в «Гавайскую пальму»… Если по дороге нас остановит полиция и найдет в машине эту кучу героина, то меня засадят так надолго, что я предпочту умереть. Но сначала пристрелю вас. Понятно?

— Конечно-конечно… а могу я спросить… у вас нервы в порядке?

— В полном, а что?

— Слава Богу! Курок спускается так легко…

После того как Мак-Намара и Дэвит ушли, Дункан практически не разжимал зубов. Он ограничился тем, что пригрозил Патриции:

— Вы пытались предупредить своего шотландца, дорогая, а тем самым — предать меня. Как я отношусь к подобным действиям, вам должно быть известно. В наказание Тарзан из Томинтула умрет у вас на глазах. И имейте в виду: вздумаете кричать — он только скорее сюда войдет. Что вы хотите, дорогая, он обладает всеми достоинствами романтического героя, этот ваш возлюбленный!

А потом наступила тишина. Тяжкая, напряженная тишина, в которой Патриция тщетно пыталась найти способ предупредить Малькольма об опасности. Но она даже не представляла себе, как за это взяться, тем более что этот большой ребенок отказывается верить в существование зла. «Мы еще увидимся, детка», — вот и все, больше он ничего не мог сказать, так и не понимая, что как раз увидеться-то им больше не дадут. Дункан курил, не отводя глаз от циферблата. Когда время возвращения стало приближаться, он начал нервничать, а когда прошло — забегал из угла в угол. Еще через полчаса, не зная о прогулке, которую Дэвит заставил совершить Малькольма, Дункан взорвался:

— Провел! Провел меня, как школяра! Клянусь вам, Патриция, я из-под земли его выкопаю и заставлю расплачиваться дорого и мучительно!

— Вы о ком?

— О ком же еще, как не о Мак-Намаре?

— О Дэвите!

— С чего бы это вдруг?

— Потому что он вполне способен убить Малькольма и забрать пакет.

— Никогда он на это не решится.

— Разуверьтесь, Джек, он обещал мне сделать это, если я соглашусь с ним бежать.

Дункан недоверчиво посмотрел на девушку.

— Уж не пытаетесь ли вы, случаем, втереть мне очки? Смотрите, как бы это развлечение не обернулось для вас худо! А если говорите правду, то почему молчали раньше?

— Мне нет дела до ваших личных счетов.

— Дорогая Патриция, я приложу все усилия, чтобы вы горько пожалели о своей нелояльности. Можете на меня положиться! Что до Питера, то я этого мерзавца поймаю, куда бы он ни скрылся.

В это время они услышали, что около «Гавайской пальмы» остановилась машина. Дункан поспешил к окну и облегченно вздохнул, увидев высокую фигуру шотландца.

— Не знаю, на что вы рассчитывали, но вы осмелились солгать мне! — И с этими словами Дункан ударил Патрицию по лицу. Девушка едва сдержала стон. — Это еще цветочки по сравнению с тем, что вас ждет! А пока можете извиниться перед Питером, когда я покончу с шотландским приматом.

Дункан уселся на стол, вытащил пистолет, примерил к правой руке и стал ждать Мак-Намару и Дэвита, успешно завершивших миссию.

— Осторожно, Малькольм, он… — вскрикнула Патриция.

Дверь шумно распахнулась, и Дункан выстрелил. Он действительно хорошо умел целиться, и Дэвит, с пулей в сердце, рухнул лицом вниз. Мак-Намара опустился на колени рядом с Питером и, осмотрев тело, сказал:

— Вот, значит, как… старина, вы его убили…

Дункан никак не мог опомниться. Какого черта Дэвит вошел первым? Малькольм положил на стол сверток с героином.

— Берите свой пакет.

Джек не знал, как ему себя вести. Поскольку он понятия не имел о попытке Питера обокрасть его, получилось, что он прикончил своего ближайшего помощника ни за что ни про что. И с шотландцем голыми руками не справишься — надо идти за другим оружием. Дункан уже собирался всерьез заняться этим вопросом, как вдруг Патриция налетела на Малькольма:

— Зачем вы отдали ему героин? Вы что, не знаете, для чего он нужен? Неужели вы и в самом деле настолько наивны? Или вы такой же бессовестный негодяй, как он?

Дункан кинулся на нее, изо всех сил ударил по лицу и вцепился в горло:

— Шлюха! Грязная шлюха! — орал он. — Уж я-то заставлю тебя замолчать!

Патрицию уже начало сильно раздражать бездействие Мак-Намары, как вдруг комнату заполнили звуки волынки. Сбитый с толку, Джек оставил девушку в покое и обернулся к шотландцу. Тот во всю силу легких раздувал меха. Это было и гротескное, и завораживающее зрелище: громадный детина, играющий на волынке над бездыханным трупом. Хозяин «Гавайской пальмы», вне себя от ярости, бросился к Малькольму и вырвал у него из рук инструмент.

— Вы совсем спятили?

— Я? С чего вы взяли?

— Зачем вам понадобилось музицировать в такой момент?

— У нас в Томинтуле всегда играют «Полковник вернулся домой», когда кто-то должен умереть.