Музыкант и Журналистка - [61]

Я молча допила чай, когда Джо также сидел, не проронив больше ни слова. Дело было не в том, что нечего было сказать друг другу. Просто, с ним хорошо даже молчать…

Джо отнес поднос и, возвращаясь в мою комнату, разговаривал с кем-то по телефону, похоже, что с Максом.

- Как там моя девочка? – какая еще девочка? – Ты ее покормил? – это про кого он говорит? – Непоседа, - он рассмеялся. – Спасибо, Макс, я тебе признателен! – он отключил телефон и лег на правую сторону кровати рядом со мной.

Он внимательно на меня смотрел. Как-то даже изучающее. Ему были интересны мои мысли по поводу его разговора.

- У меня есть маленький котенок. Ее Каприс зовут, - вот так просто начал он. Видимо, увидел, что я погрустнела.

- Я ее на улице нашел в тот день, когда мы в магазине встретились. Теперь она живет со мной, - от сердца отлегло, а его поступок, что он забрал маленького беззащитного котенка, вызвал восторг и радость. Я бы поступила также на его месте.

- Какого она цвета? – я обхватила колени руками и положила на них голову, расслабленно улыбаясь ему.

- Рыженькая, - он повторил мою позу и улыбку.

- Хочу ее увидеть.

- Ты ей понравишься.

Не знаю, сколько мы еще вот так просидели. Просто смотрели друг на друга, будто запоминали то, как мы сейчас сидим. Просто обняли себя. Просто глаза в глаза. Просто рядом. Просто дождь за окном. Как все просто…

***

Джо

Я сидел на широком подоконнике у огромного окна в спальне Кэндис. Сама же она уснула после того, как приняла лекарство. Температура спала, и мне стало немного спокойней.

За окном погода явно была не в настроении, грозясь напоследок перед зимой, хорошенько тряхнуть все живое, что попадалось ей под руку. Дождь свирепо бил по стеклу, будто пытался его пробить и залить все пространство, до которого раньше не доходил. Молния словно пустилась в пляс, то и дело сверкая «подолом своего платья» как и в периферии города, так и в самом центре. Вот-вот и загремит. Именно грома не хватало для полной картины. Создавалось впечатление, что осень взяла в свои кисти акварель, и кидает мазки, где ей угодно, лишь бы панно выглядело более серым и печальным.

Поднявшись с подоконника, я проверил сон Кэндис. Она лежала на спине, а руки сложила – одну на животе, другую на левом бедре. Кэндис хмурилась во сне, но спала куда более спокойно, нежели вечером.

С левой стороны кровати у изголовья, зазвенел ее сотовый. Стало любопытно, кому понадобилось ее тревожить почти в двенадцать ночи. Обойдя кровать, я взял телефон в руки и посмотрел на дисплей, на котором высвечивалось имя «Дилан». Я сжал телефон сильнее, чувствуя, как просыпается собственническое чувство на пару с ревностью во мне. Недолго думая, я нажал на зеленую кнопку, так и не сказав «Алло», решая дать первое слово оппоненту.

- Кэндис?

- Нет, - коротко даю о себе знать. На том конце замолчали, но даже через аппарат я знал, что он испытывает негодование и колебание. Но через несколько секунд, его голос прозвучал увереннее.

- Мне нужна Кэндис.

- Она занята.

- Чем?

- Мной.

- Вот как? – далее в голосе послышались нотки иронии. – Если она занята тобой, почему тогда звонила мне? – меня передернуло. С какой стати она ему звонила?

- Если она тебе и звонила, то явно не от того, что соскучилась.

- Ты кто такой?

- Тот, кто сейчас рядом с ней.

- Даже так? – далее последовал короткий смешок. – Ну что ж, посмотрим, надолго ли.

- А тебя смотреть никто не приглашал, так что, бывай, - отключив телефон, захотелось его все-таки сломать, чтобы всякие Диланы-Х*иланы не звонили.

Сняв с себя одежду и оставшись в одних боксерах, я залез под одеяло и сразу притянул Кэндис к себе, причем сделал это резко, отчего она заворочалась в моих руках и прижалась сильнее, перекинув через меня ножку. В это время гром, словно предупреждающе зарычал, намекая на то, что сегодня, они с дождем будут исполнять совместный тандем в унисон. Кэндис вся задрожала и съежилась в моих объятиях. Я медленно начал вырисовывать дорожку поцелуев на ее скуле, чувствуя, как она все еще дрожит, но уже больше от моих прикосновений, чем от грозы. Аккуратно перевернув ее на спину, придерживая рукой за поясницу, а вторую подложил ей под голову, зарывшись в шелковистых густых волосах, навис над ней, продолжая целовать уже подбородок, приближаясь к губам. Слегка отстранившись, я смотрю в ее сонные глаза, в которых читалась нежность и зарождающееся чувство, что открывало во мне второе дыхание. Ни одна девушка еще так проникновенно не смотрела мне в глаза. В каждой из тех, кто был у меня в постели, или кто знакомился со мной, была похоть и просто животные инстинкты. А может, это я не желал в них видеть чего-то большего, как я вижу в Кэндис. Что меня больше всего, буквально пронизывало в Кэндис, так это ее индивидуальность, которую она ни одной маской не скроет. Это качество в ней кричит, оповещая всех вокруг, кто она такая. Она – женщина, самая необычная и неординарная, которую я встречал.

Почувствовав, как она снова вздрогнула от очередного раската грома, я приник к ее губам в размеренном, затем в более требовательном поцелуе. Вспомнив о звонке того наглого козла, который явно имеет виды на Кэндис, я разозлился еще больше, чем тогда, когда с ним разговаривал. Перемену почувствовала и Кэндис, губы которой я сминал с особой жадностью. Она уперлась руками мне в грудь, и я отстранился, но лишь для того, чтобы дать ей немного передохнуть, сам же начал спускаться влажными губами к ее шее, на которой слегка вобрал в себя кожу, и далее спускаясь все ниже и ниже…