Музыка падших богов - [3]

Взглянув на свою спутницу, я, однако, понял, что вариант с крышей отпадает. Кто его знает, чего можно от нее ожидать. Мне почему-то кажется, что у этой милой девушки есть склонность к суициду. А уйти из жизни под хорошую музыку путем прыжка в пропасть — один из лучших, пожалуй, способов. Поэтому я предложил пойти в расположенный неподалеку детский сад. В этом замечательном месте мы с приятелем как-то поставили шеспировского «Отелло» и разработали концепцию театра будущего.

Театр будущего вместо сцены имеет павильон а-ля в детском саду советского образца. Пока часть актеров на сцене (в павильоне), остальные на виду у зрителей ожидают рядом, готовятся, разговаривают. Таким образом, мы имеем двойное представление — собственно спектакль и подготовку к нему. Актеры не должны быть знакомы с текстом пьесы заранее. Имена двух-трех главных героев сообщаются непосредственно перед началом представления, остальные додумываются самими актерами. Должность режиссера упразднена за ненадобностью; актеры получают массу свободного времени, не тратя оного на разучивание текста; имеем совершенно творческий подход; непредсказуемость; возможность не только узнать, что думают зрители об актерах, но и наоборот — это ли не прекрасно? Кроме того, бесконечное число вариантов постановки одной и той же пьесы. Кстати, совсем забыл, грим отсутствует, декорации минимальны и на всю пьесу одни и те же, о костюмах думают сами актеры, причем, заранее не зная, какие роли и в каком спектакле они будут играть. Одни и те же исполнители, помимо всего прочего, играют сразу несколько ролей. Вот он, театр будущего!

Ведь искусство должно развиваться, не правда ли? Хотя с «Шоу Бенни Хилла» ничто не сравнится. «Шоу Бенни Хилла» — арт-вершина на сегодняшний день, человечество до сих пор не придумало ничего гениальнее этого знаменитого похлопывания старичка по лысине. Я часто пересматриваю это шоу, в первую очередь, ожидая, конечно же, коронного номера. Иногда мои ожидания увенчиваются успехом, в остальное же время я наслаждаюсь другими гранями этого гениального проекта.

Именно этот детский сад было решено направиться.

Портвейн напоминал вино, крабовые палочки — дерьмо, но это не имело значения. Я играл, моя душа и душа моей арфы как будто бы слились воедино, и нам было совершенно до лампочки, слушает ли нас кто-нибудь. Я играл с полной самоотдачей, отрешившись от всего, забыв о существовании окружающего мира.

— А сейчас моя лучшая песня, — торжественно произнес я, зажмурился и начал играть. Никогда еще мне не удавалось играть настолько хорошо. Арфа звучала божественно, я чувствовал себя Орфеем.

Закончив перебирать струны, я еще посидел некоторое время, отрешившись от мирского. Затем открыл глаза и увидел, что слушательница загадочным образом исчезла. Я посидел еще немного в состоянии отрешенности, пока звук бьющегося стекла не вывел меня из него…

* * *

Затем я увидел двоих парней, перелезающих через забор, и услышал матерную ругань, доносящуюся с другого конца садика. Не долго думая, я поспешил вслед за беглецами. Во-первых, происходящее вызывало у меня интерес, во-вторых, матерящаяся публика могла не разобраться и принять меня за одного из хулиганов.

— Стоять, мудилы, бля! Хуже будет! — доносилось из-за спины.

Эти двое бежали довольно медленно, и по прямой. Создавалось впечатление, что таким образом они демонстрируют презрение и пофигизм по отношению к преследователям. Хотя, учитывая количество последних, все это не могло не удивлять.

— Сворачивайте, мать вашу! — заорал я. Они послушались, мы пробежали еще несколько сот метров и осознали, что погони нет. Видимо преследователи оказались очень толстыми и медлительными людьми и не смогли даже преодолеть забор. Так что не суждено нам было в тот вечер получить по лицу и по печени. Не судьба.

Расположившись неподалеку на лавочках, мы познакомились. Точнее, познакомились условно, так как молодые люди не захотели называть свои настоящие имена и представились посредством псевдонимов. Мне же скрывать было, в общем, нечего, но я тоже назвал им свой псевдоним. За компанию.

Так как передать манеру общения этих ребят не представляется мне невозможным, то и разговор наш в точности приводить резона не вижу. Но смысл беседы передам, она стоит того. Оказалось, что парни уже в третий раз бьют одно и то же стекло.

А началось все так. Решили люди попить портвейну. Детский садик, как я уже говорил, был вполне подходящим местом. Расположившись в павильоне и употребив по стаканчику, молодые люди вдруг увидели картину, задевшую их за живое. Одно из окон детского сада светилось. Это в столь позднее время! И это было не просто окно, а окно душевой. Какая то сволочь решила за счет детей помыть свою грязную задницу. Этого мои новые знакомые стерпеть не могли. Они нашли в окрестностях по кирпичу, бросили их в окно душевой и убежали.

С тех пор они периодически возвращаются в садик. И когда видят, что стекло уже вставлено, бьют его снова. Такова их борьба против несправедливого буржуазного общества.

Распрощавшись с отважными борцами за справедливость и пожелав им удачи в столь благородном деле, я вернулся в детский садик. Как ни удивительно, арфу никто не украл. Я взял инструмент и побрел домой.