Музыка ночи - [8]

Бабушка поцокала языком.

— Не потеряй голову на этот раз.

— Ну уж нет, я усвоила урок. Хорошенького понемножку! — Удовлетворенная тем, что предупредила внучку о возможной опасности, Джеральдина сказала:

— Буду молиться за тебя, как всегда. Я тебя люблю.

— И я тебя люблю, бабуля. Позвоню через пару дней.

Думая об этом предупреждении, Элли не сделала ничего, чтобы как-то приукрасить свою внешность перед тем, как утром за ней зашел Блю. Она надела практичные хлопчатобумажные шорты, чистые и отглаженные, но совсем не сексуальные, и такую же чистую, выглаженную блузку. Намочила волосы и зачесала их назад, закрепив широкой заколкой, и решила не краситься, но потом пошла на компромисс, наложив чуть-чуть румян, чтобы скрыть свою бледность, и говоря себе, что делает это исключительно для самоуважения.

Невинная ложь, которая открылась сразу же, как только она в ответ на его стук открыла дверь.

— Доброе утро, — протяжно проговорил Блю.

Элли втянула носом воздух. Вместе с ароматом роз донесся запах чистого мужского тела. Она пыталась убедить себя, что вчера преувеличивала его красоту. Вовсе нет.

— Доброе, — ответила она.

Закрыла дверь, позволила ему распахнуть перед ней дверцу грузовичка. Блю сел за руль.

— Как насчет завтрака? — спросил он.

— Было бы здорово.

— Хорошо. — Он завел машину и потянулся к радио. — Вы не против?

Элли покачала головой. Он щелкнул переключателем, и она приготовилась слушать рок-н-ролл, а может быть, соул или блюз. Вместо этого машину наполнили веселые звуки свинга. Элли улыбнулась, забыв о сдержанности, и посмотрела на него, подняв брови. Он выруливал со стоянки и поймал ее взгляд, когда повернулся, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида.

— Что? Вам не нравится?

"Черт, — подумала она. — Не просто голубые глаза. Конечно, нет". Эти глаза заставили ее подумать о том неуловимом мгновении, которое разделяет ночь и день, свет и тьму, надежду и отчаяние.

— Нет, на самом деле мне нравится. — Она наклонила голову. — Просто я не ожидала такого от вас. Это ужасно понью-йоркски.

Он подмигнул:

— Держись ко мне поближе, детка. Я полон сюрпризов. — Элли хмыкнула, и напряженность оставила ее. Ну что ж, он великолепен! Но она с этим справится.

— Расскажите мне о городе, — попросила она.

Все время короткого пути он развлекал ее забавными историями о том, как зарабатывались и терялись состояния в городке.

— И вот, — насмешливо проговорил он, — историческое событие. Пайн-Бенд, три тысячи жителей.

Они ехали по сонной главной улице, на которой стояли дома, возведенные в основном сто лет назад, и среди них странно выглядели "Макдоналдс" и современная автозаправка. Одна из боковых улочек была перегорожена, и Элли увидела экскаваторы и другую строительную технику.

— Что здесь будет? Супермаркет?

— Мы не такие большие, чтобы заиметь супермаркет, — с ухмылкой сказал Блю. — Здесь возводится памятник ветеранам Вьетнама. — Он притормозил за тягачом, в трейлере которого стояли лошади, и посмотрел в зеркальце. — Маркус, с которым вы познакомились вчера, заведует строительством. Предполагалось, что мемориал закончат к Дню памяти, но теперь они перенесли открытие на Четвертое июля. Посмотрим.

Элли взглянула на него:

— Это правда?

— Да. Хотите — верьте, хотите — нет, но несчастный городишко потерял в этой войне больше сорока человек.

— Почему так много? — Он пожал плечами:

— Патриоты, наверное.

Блю повернул за угол возле здания суда — огромного, сложного архитектурного сооружения из красного камня — и подождал, пока какая-то машина выедет со стоянки напротив явно популярного кафе. Водитель машины помахал ему, с неприкрытым любопытством посмотрев на Элли. Блю помахал в ответ и занял освободившееся место.

— Мы прибыли.

"У всей этой картины очень домашний уютный вид", — подумала Элли, выходя из грузовичка. Здание суда с широкими лужайками вокруг и аллеей густых ореховых деревьев, грузовики и фермерские повозки на улицах, толпа белых и черных людей, спешащих по своим делам, пока не стало слишком жарко.

— Ну как? — спросил Блю.

— По-домашнему, — улыбнулась она.

В кафе было так же уютно. Оно явно насчитывало уже не один десяток лет, но стены недавно перекрасили, нанеся зелено-белый рисунок вьющегося плюща, а зеленое пластиковое покрытие перегородок и стульев выглядело совсем новым. Официантки были в свободных брюках, рубашках-поло и теннисных туфлях. Одна из них спешила выполнить заказ, но, когда увидела Блю, тотчас сменила направление.

— Эй, красавчик, — сказала она.

— Как поживаешь, Джули? — Блю за локоть притянул Элли поближе. — Это моя гостья, Элли Коннор.

— Привет, — без энтузиазма произнесла официантка. Элли сдержала улыбку. — Вот сюда. Столик для двоих у окна. — Она дождалась, пока они прошли и сели, потом добавила: — Я же знаю, как ты любишь провожать взглядом девчонок.

— Спасибо.

Блю взглянул на Элли, и в его глазах заплясали веселые огоньки.

— Старая подружка? — предположила Элли, когда официантка отошла.

— Да, семнадцатилетней давности. — Он не рассмеялся вслух, но она увидела, как поползли в стороны уголки его рта. — Кому-то надо быть неотразимым, верно?

— Какая скромность с вашей стороны.