Музыка ночи - [48]

Она не знала, что делать — сложить руки, чтобы закрыть грудь, или убрать и пригладить волосы, а без кофе было трудно быстро соображать, поэтому она не сделала ничего, потом попыталась сделать и то и другое, прикоснувшись к безумно торчащим волосам.

— Я не одета для гостей, — наконец произнесла она. — Приходи, когда я выпью кофе, может, тогда смогу связать пару слов.

Но он не понял намека. И вместо этого вошел в домик.

— Ты выглядишь утром как раз так, как я себе и представлял, — сказал он, и это прозвучало не как игривая любезность, голос его был теплее, глубже, нетерпеливее.

Страсть поразила ее, словно удар током, и она еще сильнее ощутила свою грудь. Но теперь, нисколько не смущаясь, Элли хотела почувствовать прикосновение этих рук с длинными пальцами. Желание и досада на себя нахлынули на нее одновременно, и она отошла, отвернулась, проводя руками по лбу, собирая волосы на затылке. Она держала их там и наконец овладела собой.

— Хочешь кофе?

— Нет, спасибо. Я хочу, чтобы ты кое-что увидела. Одевайся, а я приготовлю тебе кофе.

— Идет дождь.

Его глаза блеснули.

— Да, идет.

Теперь между ними был тот поцелуй. Она не могла не думать о нем, когда смотрела на Блю, и знала, что в его мыслях должно быть то же самое, и гадала, почему они просто не смирятся с этим, ведь теперь было абсолютно ясно, что они оба хотят близости. Сейчас или позже.

Его сверкающие глаза скользнули по ее груди, по ногам. Он сунул руки в задние карманы и кивнул в сторону ванной:

— Давай. Одевайся.

Она так и сделала и вернулась в джинсах и майке, первой попавшейся под руку — огромной, напоминавшей о прошлогодней поездке в Мексику. И в бюстгальтере. Доспехи.

Он размешивал сахар в чашке, когда она вышла, стягивая волосы в хвост. Когда он протягивал ей чашку, она подумала, что, не принимая во внимание бифштексы и бутылки вина, которыми ее потчевали перед соблазнением, ни один мужчина никогда не готовил для нее еду. И конечно, никто не варил ей кофе.

— Сегодня ты медленно соображаешь?

Элли уже хотела было отрицать это, но потом печально улыбнулась:

— Похоже, что так. А как тебе удается не засыпать на ходу?

Он подмигнул.

— Большая практика. Кроме того, вчера ночью я уступил тебе свою выпивку. А сам принял всего только три порции.

— М-м… — Элли пила кофе. — Я и не считала.

— Ты готова?

— Для чего? Неужели нам придется выходить в такой дождь?

— Поверь мне, тебе понравится. Здесь где-то есть зонтик. — Он открыл чуланчик и достал зонт. — Пошли.

И действительно, воздух был чудесен. Прохладный и очень душистый. Блю держал зонтик над их головами и говорил о погоде. Он шел к оранжерее. Даже сквозь пелену дождя Элли видела яркие пятна, прильнувшие к стеклам, и вспомнила, как он говорил об орхидеях. Неужели ей сейчас, в таком неуравновешенном состоянии, стоит идти туда с мужчиной? Она остановилась.

— Что ты хочешь мне показать? — Он понимающе усмехнулся:

— Ты боишься, маленькая девочка?

— Может быть.

Дождь намочил его плечи, его руки стали глянцевыми, что заставило ее думать о том, как можно лизнуть его, и она сделала большой глоток кофе из кружки, которую взяла с собой. Обожгла себе горло. "Вот так-то лучше!"

— Скорее опасаюсь.

Похоже, он хотел поцеловать ее, но передумал. Только улыбнулся очень нежно. Блю подвел ее к двери, которую распахнул, отступив назад, так, чтобы Элли оставалась под защитой зонта. Она втянула голову в плечи и заскочила внутрь.

Вначале ее поразил запах — неземной, прекрасный аромат, экзотический и опьяняюще-сексуальный. Повсюду были цветы самых разнообразных оттенков — белые и желтые, красные и ярко-розовые, синие, пурпурные и даже зеленые, полосатые, рябые и махровые. Они занимали все стены и цвели на ветвях деревьев, льнули к огромным, как в джунглях, стволам, покрытым какой-то корой.

Цветы, но не такие простые и обычные, как роза, сирень или даже лаванда; это было экзотично, как редкие духи. Она глубоко вдохнула, почти ощущая благоухание на вкус, и обнаружила, что в главную ноту цветов вплетается запах влажной земли и успокаивающий шум воды. Так пахнут волосы Блю!

— О Боже мой! — прошептала она, держа кружку с кофе, но забыв о нем и все выше и выше поднимая глаза. — Это все орхидеи? — спросила она осевшим от ужаса голосом.

— Не все. Но многие, — с гордостью ответил он. — Круто, правда? — Он взял ее за руку. — Но я не это хотел тебе показать. Пойдем.

Он повел ее по дорожке из гравия, и она увидела, что еще у порога он сбросил туфли и теперь шествует босиком по стране чудес, которую сам создал. Вокруг был густой зеленый лес с тайными сокровищами — Элли замечала маленькие озерца и водопады, тоже маленькие и побольше. Что-то мелькнуло, потом зашуршало, и Элли отскочила, вскрикнув, когда какая-то птица выпорхнула из своего тайника и села на дорожку.

— Птицы?

— Да. В основном спасенные. Тропические птицы, которых поймали и продали туристам, а те потом не знали, что с ними делать. Вот этот парень, кстати, сверкающий скворец.

Напуганная шумом, вперевалку вышла еще одна птица — белый голубь с яркоалым пятном на грудке, как будто его пронзила стрела. Несмотря на экзотический вид, он вышагивал той же агрессивной походкой, что и обычный городской голубь, и громко ворковал.