Музыка моего сердца - [10]
— У меня еще сладенькое есть
— А я только хотел спросить, чем это пахнет? — усмехнулся Никита, потирая руки
Я достала из духовки яблочный пирог, убрала грязную посуду. Андрей решил мне помочь. И, видимо решился на разговор
— Я вижу, вы с Олей нашли общий язык
— А почему бы нам его не найти?
— Ты злишься на меня? — спросил Андрей, после некоторой паузы
— Я сейчас злюсь на весь мир, поверь, ты меньшая моя проблема. Да, в общем-то, ты и не проблема. Просто неожиданно как-то вышло. Я привыкну
— Все равно я чувствую негатив от тебя
— Он пройдет, не обращай внимания
— Я правда очень рад, что мы встретились
Мне почему-то стало тепло от его слов, и я обняла его
— Все это мелочи жизни, мы пережили апокалипсис, и это уж точно переживем
6
После ужина мы сидели в гостиной, пили вино, болтали. Андрей учил Финна русскому языку, Финн с удовольствием все слушал и пытался говорить. Выходило очень смешно. Все были бесконечно уставшие, но расходиться не хотелось. Завтра предстояло еще много работы, но никто не хотел об этом сейчас думать, все просто наслаждались моментом. Стало холодно, как часто бывает в Москве, температура резко упала, и запахло осенью. Было седьмое сентября, а температура за сутки упала на десять градусов. Финн, как настоящий житель Скандинавии разжег камин. Ему нравилось, что дом в скандинавском стиле, хоть что-то напоминало ему о доме. В одном из шкафов на кухне нашлась колода карт, и мы играли в бридж. Финн оказался отличным игроком, сказал, что на деньги играть больше нет смысла, и предложил играть на желания. Я от игры уже отказалась и пошла спать. Все комнаты располагались на втором этаже дома. Я поднялась к себе в комнату, разделась и легла. Как же хорошо поспать в кровати. Я тут же провалилась в сон. Мне снилась мама, как будто мы были с ней в Доминикане, мама ее очень любила. Мы лежали на пляже и болтали о всяких мелочах. Я проснулась от какого-то толчка. Открыв глаза, я увидела Никиту мирно спящего рядом, он закинул на меня ногу и сладко всхрапнул. Ладно, подумала я, пусть спит ребенок. Утром я проснулась от холода, Никита стянул с меня одеяло. Я встала, умылась и пошла на кухню. Весь дом еще спал. И чего меня подняло в такую рань? Восемь утра! Я истинная сова, всю жизнь сплю до обеда, а тут подорвало, ну ладно, будет время приготовить завтрак. С ночи я поставила тесто, оно хорошо подошло, и уже стремилось выползти из кастрюли. Я сделала булочки с сыром и поставила их в духовку. А сыр-то последний, подумала я, и яйца. Скоро закончатся все скоропортящиеся продукты, а новых, делать никто не будет. Я озадачилась этой мыслью. Я услышала шум наверху и начала накрывать на стол. Гренки, сливочное масло, тоже последнее, омлет с ветчиной, сырные булочки, творожная запеканка с изюмом, тоже из последнего творога, оладьи с яблоками, и в кладовой базы было вкуснейшее клюквенное варенье. Никита вышел первый
— Я иду на запах, люблю тебя, мать, больше всех!
— За еду готов продаться? — улыбалась я.
— За твою, да!
Спустились остальные ребята, Финна не было
— Ух ты, у нас тут как в лучших домах Парижа, — радостно сказал Дима
Дима тоже любил вкусно поесть, как выяснилось. Я пошла, позвать Финна к завтраку. В комнате его не было, постель была заправлена. Я вышла на улицу, я догадывалась, где его искать. Вдали от базы, под самой кромкой леса мы сделали кладбище, для тех, кто был на базе до нас. Финн сидел возле детских могилок, он принес им букетики из полевых цветов. Я растерялась, я нашла его, но стоит ли его сейчас трогать? Может ему нужно побыть одному? Я стояла в нерешительности, и уже было собралась уходить, как он меня заметил. Я все же решила уйти. Он догнал меня. Я извинилась за то, что потревожила его, что хотела позвать его на завтрак. Он ничего не ответил, просто обнял меня и поцеловал в макушку. Это была благодарность, для этого не нужно знать языков. Он был очень сильным, и в его объятиях я почувствовала себя приятно хрупкой. Господи, да о чем я думаю?!! У мужика только что умерла семья, он сидит у могил чужих детей, а ты думаешь о том, какие крепкие у него объятия! Совсем больная! Я дала себе мысленную пощечину, и пообещала, что это не повторится. Мы вошли в столовую, Дима сидел рядом с Олей и они увлеченно беседовали. Они сразу понравились друг другу, я это заметила еще два дня назад
Я подняла неприятную тему
— Я предлагаю поговорить о будущем, — начала я.
— Ну вот умеешь ты все испортить, — сказал Андрей
— А что делать? Рано или поздно нам надо об этом поговорить, и, я считаю, лучше рано, чем поздно. Чем мы будем питаться? Осень на дворе. За зиму все придет в негодность, крупы, овощи, как мы будем жить, на консервах? У нас не будет молочных продуктов, яиц, мяса, даже хлеба
— Будем охотиться, — выдал Дима
— Ты хоть раз держал оружие в руках? Сталкивался со зверем лицом к лицу? Со зверем, который хочет жить, и если не он, то его. Ты хоть представляешь, о чем говоришь?
— Научимся, — ответил он, — наши предки ходили на мамонтов, чем мы хуже?
Повисла пауза, все понимали о чем речь
— Допустим, мы можем посадить огород, а как быть с остальным?
В этой книге три рассказа, все они совершенно разные, но объединены одной темой — человеческой глупостью, не глобальной, а ежедневной. Люди считают себя высшим разумом, венцом творения природы, апогеем развития, но это совсем не так.
На первый взгляд может показаться, что эта книга о любви, но это не совсем так. Эта книга о жизни. Жизни одного сорокалетнего семейного мужчины, который встречает девушку. Какой его жизнь была до нее? Какой будет с ней? И какой будет после нее? Способна ли одна случайная встреча в лифте изменить жизнь человека, вывернуть ее наизнанку? Марк, главный герой этой книги, расскажет вам об этом.
Если ты живешь в криминальном мире, частью которого является твоя семья, но не ты сам, то психологические проблемы неизбежны. Рита не стала исключением. Ее тело выросло, но внутри она так и осталась маленькой девочкой, маленькой Машей без Медведя, которая заблудилась в лесу взрослой жизни. Она вдруг осталась одна, а одной очень страшно, особенно когда попадаешь в секретную тюрьму, и над миром нависает апокалипсис. Всю жизнь Риту спасала вера, но что делать, если и бог покинул тебя?
Вера грубая циничная 45-летняя женщина. Под этой маской скрывается удивительный, чувственный, трогательный человек. Вера родилась в Советском Союзе, который оставил шрамы на ее душе. Вера не верит в любовь и, пережив много потрясений и разочарований, отказывается от нее. Эта книга о цинизме и близости. О матери и дочери. О поколениях и семейных отношениях. О стране, в которой мы живем, и о том, как она влияет на наши судьбы. О необычных людях, и о том, что бывает, когда они встречаются.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.