Музыка любви - [24]

Осторожно, чтобы не потревожить Титу, Андреу забрался в постель. Он не столько берег ее сон, сколько опасался ее ядовитого языка, который, раз пробудившись, мог жалить сутки напролет. Поворочавшись немного, Андреу убедился, что сон бежит от него. Несмотря на усталость, мужское начало, измученное постоянными отказами супруги, требовало своего. Стараясь не шуметь, он встал и поплелся в ванную комнату устранять проблему.

Наутро Тита, вместо того чтобы язвить, с сияющей улыбкой пожелала ему доброго дня. Жена выглядела превосходно. В свитере от Армани и кроссовках, она собиралась в спортзал, благоухая духами на весь дом и раздавая указания прислуге.

За время отпуска Андреу ни разу не видел ее такой — счастливой. Она порхала по комнатам, не выпуская из рук мобильный телефон, проверяя, ничего ли не забыла, бросая какие-то ключи в спортивную сумку.

— Обедать меня не ждите, ухожу на весь день. Столько дней без спорта, я просто обязана наверстать упущенное. Борха, милый, — обратилась она к сыну, который молча заваривал себе овсянку, — инструктор по теннису придет к одиннадцати, не заставляй его ждать, ладно? Все, чмок-чмок. — Она послала обоим по воздушному поцелую. Уже от самой двери окликнула Андреу: — Слушай, чуть не забыла... сегодня вечером мы ужинаем с четой Доменеч.

И исчезла, оставив за собой шлейф «Аллюра» Шанель. Андреу и Борха переглянулись и впервые в жизни обменялись заговорщицкими улыбками. Беготня Титы и ее последние наставления, всегда одинаковые, смешили их.

За завтраком Андреу решил покататься на яхте. У него еще оставалось несколько дней отпуска, фирма все это время была закрыта. Но болтаться в одиночестве ему не хотелось, не позвать ли друзей? Уже набирая номер, он вдруг передумал. Позвонит-ка он лучше Гомесу узнать, что тот накопал за эти дни. Отыскав нужную запись в мобильном, нажал на кнопку.

— Гомес?

Подобострастный голос тут же откликнулся:

— Сеньор Андреу? Вы уже вернулись? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — У меня для вас отчет собран, со всеми данными. Я весь отпуск работал, день и ночь глаз не смыкал, вы себе не представляете...

— Хватит, Гомес, я вам за это и плачу. Сегодня встречаемся. Обедаем в два в «Ла Фонда де лос Илюстрес», за собором. Знаете?

— Это на улице Епископа Ирурита?

— Да нет же, с другой стороны.

— Не беспокойтесь, сеньор Андреу, найду.

— Новости есть?

— Вот увидите, сеньор Андреу... Вот увидите.

А Тита уже открывала дверь квартиры в Педральбесе, где, приняв душ и только что не искупавшись в одеколоне, ее поджидал Массимо ди Люка. «Ну прямо картинка», — умилилась про себя Тита, глядя на любовника. Красавчик из рекламы йогуртов бросился ей навстречу, прижал к мускулистому торсу, подхватил, закружил на месте, осыпая страстными поцелуями. Покусывая ей грудь прямо через свитер, он лихорадочно пытался нащупать молнию ее летних брюк. Она и вскрикнуть не успела, как он уже сорвал с нее всю одежду и набросился на нее прямо у стены в коридоре, доводя до экстаза своим яростным натиском. Тита Сарда захлебывалась от боли и восторга. Утолив голод разлуки, Массимо принялся нежно шептать ей на ухо итальянские словечки, что всегда невероятно возбуждало ее.

— Ты с ума меня сводишь... — Его язык скользил по мочке уха. — Ты самая пылкая любовница на свете...

Тита умоляла его не останавливаться.

— Дорогая моя, ненаглядная. — Слова перемежались долгими поцелуями. — Как же мне тебя не хватало, чертовка ты этакая...

— Мне тебя тоже, любимый. Я так по тебе соскучилась! Знал бы ты, как я страдала, — столько дней без тебя! — Вторила ему Тита, ловя губами его пальцы.

— Я так ревную к твоему мужу... — шептал Массимо, пощипывая ее соски в наказание.

— Я ему даже дотронуться до себя не позволяла, — отвечала она, вцепившись в плечи любовника.

Опьяненный страстью, Массимо продолжал изощряться в ласках.

— К этим людям, с которыми тебе наверняка было весело... — Его укусы становились все больнее и чувственнее. — Ревновал к морю, обнимавшему тебя, к ветру, прикасавшемуся к тебе, к солнцу, целовавшему твою кожу... — Его руки спускались по животу вниз, обжигаясь о вулкан между ног. — Что будем делать, любовь моя? — Палец итальянца проник в самую глубину, исторгая стон из уст Титы. — Ты же знаешь, какой я собственник. Хочу, чтобы ты принадлежала мне целиком... — Дождавшись, пока любовница взмолится о пощаде, он убрал руку и твердо закончил: — Мне одному.

Тут они перестали сдерживаться и покатились по полу, сплетясь в исступленных объятиях. Внезапно Массимо вскочил на ноги, схватил со стола йогурт, которым как раз собирался позавтракать, и вылил на нее. А затем, тщательно слизывая с ее кожи кусочки дыни, земляники и ежевики, неистово овладел ею. Тита полностью растворилась в наслаждении.

Детектив Гомес шел на встречу, обливаясь потом, упакованный в деловой костюм в полосочку, который нацепил в последний момент для пущей солидности. Галстук душил его, ноги плавились в ботинках на раскаленном асфальте, зато со стороны он выглядел типичным брокером с Уолл-стрит. Красные подтяжки будут на виду, когда он снимет пиджак. Он продумал все до мелочей в надежде, что по окончании расследования Андреу придет к выводу, что детектив мог бы стать ценным приобретением для парфюмерной компании. Было бы разумно, например, поручить ему промышленный шпионаж за конкурентами