Музыка любви - [149]
Через несколько минут дверь открылась. Санитары ввезли каталку и вместе с ней внесли все аппараты и капельницы, окружавшие Андреу.
Сын с трудом узнавал это изможденное тело. Андреу потерял двадцать килограммов, мертвенно-бледная кожа туго обтягивала выступающие кости. Опутанный проводами и трубками, он выглядел несчастной сломанной марионеткой.
Когда врачи все проверили и перепроверили, главный невропатолог кивнул Борхе:
— Пожалуйста.
Впервые юношу охватил страх поражения. А вдруг не поможет? Вдруг все, во что он так искренне верил, обратится в прах? Вдруг отец никогда не очнется?
В наступившей тишине шум монитора, контролировавшего признаки жизни, казался оглушительным.
— Давай, малыш, начинай, — торопил его дед. Но Борха не мог. Ему нужен был второй дедушка.
— Чего ты ждешь, Борха? — нервничал Пер Сарда. Он собирался дать отцу не просто концерт, но лекарство, изобретенное наивной фантазией подростка, чтобы спасти его от смерти. Пальцы онемели от ужаса.
Тишина.
Тишина.
Тишина.
Много ушло тишины, пока его руки не обрели силу. И вот прозвучала первая нота.
Произведение дышало величием, и исполнял его незаурядный артист. Аккорды ширились и поднимались к потолку. Мелодия несла в себе удивительную мощь и в то же время изысканную утонченность. Чтобы подчеркнуть все ее грани, требовалось мастерство виртуоза, и за роялем сидел именно он. Музыка заполнила помещение, хлынула в коридоры, растеклась по всей больнице, проникая в операционные, в родовые палаты, в вестибюль, в кафетерий, в отделение реанимации. И персонал, и больные воспряли духом, радуясь неожиданному подарку.
В зале напряженные взгляды были прикованы к Андреу. Врачи, санитары, медсестры, Пер Сарда — все безмолвным хором молились о невозможном: чтобы сын воскресил отца своей музыкой.
Борха смотрел на отца... Ничего.
Соната подходила к концу, он затягивал ее сколько мог.
Он продолжал играть. Ничего.
Пальцы пианиста не отступались. Отец пианиста спал... спал.
Рояль резко умолк, и Борха расплакался.
За бесконечное мгновение снова спустилась тишина, и суровая действительность тяжким гнетом легла на присутствующих. Не получилось.
Скрипнула дверь, и все обернулись. Появились две женщины, одна везла другую в инвалидной коляске. На обеих были стерильные халаты, полученные только что при входе в зал.
Пер Сарда поднялся со стула: — Сеньорита, боюсь, вы ошиблись комнатой.
— Нет, дедушка. — Борха бросился к женщине в кресле: — Аврора!
— Шшш... — Учительница прижала палец к губам и обняла его.
Борха не сразу заметил девочку, везущую кресло. Но стоило ему поднять взгляд, и сердце забилось точно как в тот день, кинулось искать выхода на волю, посылая удары в голову, бесчинствуя в висках. Девочка в красном свитере? Ее роскошные волосы были спрятаны под шапочку, но внутри у него каждая клеточка кричала: да, это она, конечно же она.
— Map, подвези меня к роялю, — тихо попросила Аврора.
Но девочка не двинулась с места. Ее била дрожь. Уж не тот ли это парень, которого она видела тогда, выходя из больницы? И если это он... то кто он? И откуда знает ее маму?
Заметив, что на Map напал столбняк, одна из сестер сама взялась за ручки коляски и подкатила ее к инструменту.
— Борха, иди сюда. Сыграем вместе.
— Ничего не вышло, Аврора. Я пытался разбудить его роялем, но ничего не вышло.
— Шшш. — Она снова жестом велела ему молчать. — Надо просто прикасаться к клавишам всем сердцем, чтобы оно играло, а не ты. Помни... любовь и рояль — одно.
Аврора закрыла глаза.
Борха закрыл глаза.
Никто ничего не понял, но все ждали, что вот-вот произойдет нечто.
— Я не смогу, — шепнул Борха.
— Сможешь.
— Мы никогда не играли вместе.
— Твой отец ждет... начинаем?
Первая нота скользнула в воздух так легко, что все затаили дыхание. Затем родились аккорды: один, два, три, целый каскад... одна рука, две, четыре...
И каплями дождя полилась Tristesse, нежными, такими нежными, что чудилось, будто рояль соткан из ветерка, и дуновение его будит тлеющий уголек, и светятся ноты-искры, и языки пламени начинают медленный танец, сначала по отдельности, потом вместе, сплетаются в большой костер, разгораются пожаром тепла и жизни...
«АВРОРА...»
Андреу видит ее обнаженной, сидящей на рояле.
«АВРОРА...»
Его руки ласкают любимую.
«АВРОРА...»
Нота и стон — одно.
«АВРОРА... АВРОРА...»
Рояль продолжает петь.
«АВРОРА... АВРОРА... АВРОРА...»
Он и она... два тела — одно... бесконечный поцелуй...
«АВРОРА...»
Композиция завершилась и тут же началась заново. Но теперь Борха играл один. Map подвезла мать к каталке Андреу и помогла встать на ноги.
Аврора склонилась над ним и поцеловала в лоб. Несколько долгих мгновений с любовью вглядывалась в его лицо, потом заговорила:
— Если б я могла погрузиться в твое молчание... не умолять тебя... не просить... не оплакивать... смириться и отпустить...
Если б я нашла в себе силы допустить, что не смогу больше обнимать тебя... смеяться, целуя тебя... тонуть в твоих глазах...
Если б только нашла в себе силы сказать тебе прощай, если б позволила тебе уйти... Не могу. Ты уносишь с собой и мою жизнь. Андреу, любовь моя...
Иди сюда, положи голову мне на колени... Подожди еще... Не уходи вот так, не попрощавшись...
Тридцатисемилетняя Фьямма - успешный психолог. Она целыми днями выслушивает излияния погрязших в проблемах женщин... но не умеет прислушаться к себе самой. Случайно узнав, что муж ей изменяет, и пытаясь заполнить образовавшуюся в ее жизни пустоту, Фьямма тоже заводит интрижку - и внезапно обнаруживает в своей душе такие бездны, о существовании которых она и не подозревала.
Тридцатисемилетняя Фьямма - успешный психолог. Она целыми днями выслушивает излияния погрязших в проблемах женщин... но не умеет прислушаться к себе самой. Случайно узнав, что муж ей изменяет, и пытаясь заполнить образовавшуюся в ее жизни пустоту, Фьямма тоже заводит интрижку - и внезапно обнаруживает в своей душе такие бездны, о существовании которых она и не подозревала…
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Роман «Открытый город» (2011) стал громким дебютом Теджу Коула, американского писателя нигерийского происхождения. Книга во многом парадоксальна: герой, молодой психиатр, не анализирует свои душевные состояния, его откровенные рассказы о прошлом обрывочны, четкого зачина нет, а финалов – целых три, и все – открытые. При этом в книге отражены актуальные для героя и XXI века в целом общественно- политические проблемы: иммиграция, мультикультурализм, исторические психологические травмы. Книга содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.