Музыка и зло в городе ураганов - [9]

Закончив обед, Джуд помыла посуду и вышла в коридор. Не успела она дойти до спальни, как вдруг от кухонного проема послышался голос отца.

– Есть, – хрипло произнес он и прочистил горло. – Мне есть до этого дело.

Джуд оглянулась и увидела, что он смотрит в пол, а не на нее.

– Мне не все равно, – снова повторил он.

– Я знаю, – ответила Джуд. – Все нормально.

На самом деле это не так, но иногда лучше просто притвориться. В последнее время ей казалось, что самоубийство отца перестало быть вероятностью, а превратилось в ожидаемый исход. Все это напоминало несущийся на полном ходу паровоз. Она будто стояла на путях и не могла сдвинуться с места. Джуд слышала гудение и чувствовала, что близится конец. В таком состоянии никто не продержится вечно, да и новых лекарств, что давала София, просто не хватало. Однажды это произойдет. Только вот как? Этого ей знать не дано. Он повесится? Захлебнется в абсенте? Или, может, достанет дробовик? Джуд очень боялась, что однажды папа покинет этот мир, а она будет винить себя, что не смогла его остановить. Она останется одна, и эта мысль пугала ее больше всего.

Джуд проскользнула в свою спальню, радуясь возможности убежать от настоящего хотя бы на некоторое время. Размер ее комнаты ненамного превышал размеры шкафа. Там хватало места лишь для узкой односпальной кровати, стопки ящиков и зеркала.

Перед сном она вытащила из-под подушки свою самую ценную фотографию и погрузилась в воспоминания. Снимок уже выцвел, но это была единственная память, оставшаяся о брате и тех днях, когда все они были счастливы. То время казалось настолько далеким и нереальным, что Джуд приходилось смотреть на изображение и напоминать себе, что оно вообще существовало.

А затем она упала на кровать и крепко проспала всю ночь, пока струящиеся через окно солнечные лучи ее не разбудили. Глаза настолько слиплись, что Джуд открыла их со стоном. Все тело болело от побоев, а за ночь, похоже, боль только усилилась. Словно хрустальная, она медленно села и осторожно выбралась из постели.

Одеваться оказалось еще сложнее. Ей потребовалось десять минут, чтобы влезть в свой комбинезон. Но когда дрожащими руками она застегнула пряжки, в ее кармане внезапно что-то зашевелилось. Джуд опустила глаза и увидела голову в тюрбане.

С испуганным криком она вытащила куклу Королевы каджу и швырнула ее через всю комнату на кровать.

Глава 3

Спустя несколько минут кукла так и лежала на кровати. Она не шевелилась и не предпринимала попыток нападения, и тогда Джуд решилась подкрасться ближе, чтобы рассмотреть внушающую ужас вещь.

Кукла выглядела идентично той, что висела на воротах, за единственным исключением – она больше не издавала диких воплей. Осторожно ткнув фигурку пальцем, Джуд тут же захотела выбросить ее из окна, или сжечь, или засунуть в мусорное ведро. Но если даже обычные куклы каджу являются могущественными магическими предметами, что уж тогда ожидать от кричащих? Кроме того, меньше всего на свете Джуд хотела навлечь на себя проклятие. Недолго думая, она вспомнила о своей подруге, знахарке Софии. Если кто-нибудь и знает, что делать с этой вещью, то точно она.

Но стоило ей взять куклу в руки, как в ее голове прогремел взрыв.

Испугавшись, Джуд отбросила колдовскую вещицу в сторону и отступила назад. В ту же секунду спальня исчезла, и она вновь оказалась в старом доме на Светлячковых болотах. Ее окутал влажный вечерний воздух, а перед глазами появились вымазанные кровью деревянные мостки. Джуд стояла и не могла отвести взгляд от безвольно лежащей на досках оторванной руки – самой большой части тела Дэрила, которую удалось найти.

– Ну же, – твердил мистер Тревенти, ее учитель музыки, дергая Джуд за руку. Его голос дрожал, а на щеках застыли слезы. – Уходи отсюда!

Болото исчезло, и перед девушкой возникло опустошенное лицо папы. В тот день он сообщил, что Джуд больше не сможет учиться в музыкальной академии. Теперь ей было десять, и она за копейки играла на трубе на улице. В следующем воспоминании Джуд исполнилось одиннадцать, и она мыла отца, после того как он напился и обмочился. Она как наяву ощущала тяжелую, зловонную, мокрую ткань в своих руках.

В следующую секунду ей уже семнадцать, и она стоит на крошечном балконе своей спальни. Лирой не сводит с нее сверкающих в темноте глаз, слишком близко склонившись к ней.

– Ты – неблагодарная стерва…

Джуд застонала, крепко зажмурив глаза. Такое ощущение, что кто-то просматривал ее воспоминания, вытаскивая самые болезненные и страшные, – те невыносимые моменты, которые Джуд пыталась похоронить в глубине своей души.

С чувством обиды и гнева Джуд мысленно попыталась вытеснить чье-то невидимое присутствие. Она старалась остановить непонятное создание, вторгшееся в ее разум. Внезапно Джуд испытала не принадлежащее ей удивление, а затем перед девушкой пронеслась странная вспышка образов и ощущений: бриллиантовое кольцо, зажатое между длинными белыми пальцами; сладкий украденный поцелуй в накуренной комнате; взрыв джаза; сине-фиолетовые лепестки; острая агония от прорезающего плоть лезвия.

А затем – мощный мысленный толчок, будто ее решительно оттолкнули двумя руками. Джуд вернулась в свою спальню, ощущая в груди чужое сердцебиение. Шатаясь, она почувствовала внутри себя присутствие кого-то, кто смотрел вокруг ее глазами.