Музыка Гебридов - [46]

– Почему вы решили, что вас здесь убьют? – удивился Диомар. – Вы не слышали, о чём я говорил ранее? Здесь вы в безопасности.

Амелия рискнула припомнить небольшую потасовку с господином Пауком, тогда капитан рассмеялся, и смех его показался Амелии искренним и живым, будто принадлежал он молодому мальчишке.

– Мсье де Бревай на самом деле безобидный малый, уверяю вас! Просто он давненько не видел хорошенькой женщины. Мы несколько дней назад встали здесь на якорь, и мои люди ещё не выбирались на большую землю.

Девушка нахмурилась и отложила приборы в сторону.

– Зря вы мне всё это говорите.

– Почему?

– Моя судьба ещё не решена, и я являюсь непосредственным свидетелем.

– Ах, да! Я совсем позабыл об этом! – прозвучал его насмешливый тон. – Да, вы оказались в руках у отъявленных негодяев, врагов всего военного флота Его Величества и далее, далее, далее! Но спешу вас успокоить. Вас не убьют за то, что вы видели моих людей. Ведь вы умная и рассудительная особа, я не ошибся? К тому же вы не знаете моего лица, и вы его никогда не увидите, не стоит волноваться по этому поводу.

– Что же вы будете со мной делать? – спросила она после короткой паузы.

– Моя первая помощница считает, что вас можно продать в качестве рабыни на рынке Дальнего Востока. Поскольку мы отчаянно нуждаемся в деньгах и золоте всё больше и больше, выгода от вас была бы весьма кстати. Но я ещё сомневаюсь в том, насколько это правильно… Скажите мне, мадам, как вы оказались одна на той скале, где вас заметили мои разведчики?

Амелия не видела смысла скрывать от этого разбойника правду, поскольку сама её жизнь находилась в его власти. Она рассказала кое-что о своём детстве, о том, как лишилась родителей, а затем и любимого дяди и сестры. Тяжело было говорить о них вслух, в конце концов голос её дрогнул, но она сдержала слёзы. Диомар выслушал и лишь потом поинтересовался:

– Так ваше настоящее имя не Амелия Гилли? Кем же вы родились?

– Это уже не столь важно. Я не достойна носить имя, данное мне при рождении, не достойна даже произносить имя отца, ведь я опозорила саму память о нём!

– То, как вы говорите о нём, уже достойно восхищения, – сказал Диомар строго и убедительно. – И я мог бы восхищаться вами, если бы вы не попытались убить себя. Для меня это омерзительно, учитывая то, чьей дочерью вы являетесь…

– У меня не было иного выбора! – она повысила голос, вглядевшись в темноту прорезей его шлема. – Вы и понятия не имеете, каково это – потерять всё на свете! Я всего лишь хотела быть со своей семьёй!

– Большинство моих людей – сироты, и не понаслышке знают о лишениях и одиночестве, сударыня. Советую вам впредь выбирать выражения! Вы же знаете, с кем говорите…

– О, но я удивлена, что до сих пор могу говорить! – Амелия вдруг поднялась и сделала шаг в сторону. – Вы были правы, моя попытка убить себя – ничтожная и отвратительная! Господь не позволил мне обрести покой, а если бы я погибла, то обрёк меня на вечные муки в Аду. Но теперь я в вашей власти, господин, и прошу лишь об одной услуге. Я надеюсь, вы не откажете женщине…

– Хм, и чего же вы желаете?

– Убейте меня вы!

Вместо ответа он искренне расхохотался, чем вызвал у девушки новый приступ гнева. Ей не показалась смешной вся эта ситуация.

– Прекратите! Разве вы не понимаете, что само Небо послало вас? Ваша рука, что принесёт мне гибель, станет карающим мечом Господа. Убейте меня и позвольте воссоединиться с моей семьёй!

– Отчего вы так ищите смерти, мадам? Вы видели себя? Присматривались ли вы когда-либо к тому, что показывало вам зеркало? Вы – олицетворение молодости и жизни, очаровательное создание, здоровая и крепкая! И это вы говорите мне о душевных муках и смерти? Я сочту вас за безумную, если вы ещё раз попросите меня о подобной глупости…

– Вы же пират, в конце концов! Убийца и вор! Так сделайте то, к чему привыкли! – вскрикнула она и уже было потянулась к ножнам, мелькнувшим у него под плащом.

Тогда Диомар резким движением поднялся, перехватил её руку и толкнул ближе к окну. Девушка оказалась в ловушке между подоконником и его могучим телом, этой чёрной скалой, возвышающейся над ней, как изваяние. В этом всеобщем напряжении встрепенулся на жерди и какаду, взмахнув крыльями и крикнув чтото вроде «тррревога!»

– Да вы прыткая маленькая пташка, сударыня! – произнёс сурово капитан, всё ещё сжимая в перчатке её тонкое запястье. – Я и представить себе не мог, сколько в вас силы и отваги. Не каждый мужчина осмелится приблизится ко мне, что уж говорить о дамах. Но вот вы рискнули дотронуться своими пальчиками до моей шпаги! Что дальше? Желаете умереть? Что ж, я мог бы это устроить. Но для начала я позволю своим людям с вами развлечься. Или вы считаете, что они зря старались и спасали вас? Молчите? Не хотите познакомиться с господином де Бреваем? Судя по всему, он польстился на ваши прелести и жаждет поскорее их попробовать. И вот тогда, как только они с вами закончат, я, возможно, и позволю вам умереть, если прежде вы не умрёте от боли и ужаса!

Он отпустил её и немного отошёл. Поражённая Амелия онемела на какое-то время, не в силах вымолвить и слово. Слышно было только, как ворчал попугай, и шум волн, бьющихся о борт пиратского пинаса.