Музы героев. По ту сторону великих перемен - [23]
Тереза, как всегда, тщательно продумала оформление своего дома. В прихожей на стенах были развешены массивные решетки с тюремных окон, на полу лежали цепи с кандалами, по углам свалены кучи грязной соломы, из которых выглядывали весьма реалистично исполненные чучела крыс. Для пущей потехи они были привязаны к веревочкам, за которые дергали невидимые слуги, наводя таким образом непритворный испуг на прибывавших дам. Небольшой оркестр играл «Реквием» Баха. Когда в прихожей собралось достаточное количество гостей, появилась хозяйка, разодетая в белоснежное платье из муслина и с великолепными жемчугами на шее, руках и в волосах. Среди приглашенных дам пронесся легкий ропот: они в своих траурных одеяниях меркли по сравнению с этой красавицей, буквальным образом излучавшей свет. Слуги распахнули двери в гостиную, залитую сиянием множества свечей, отражавшихся в настенных зеркалах — сущий рай после тюремного ада! Пространства между зеркалами были затянуты белым тюлем, усыпанным серебряными звездами. Оркестр, более многочисленный, нежели в прихожей, заиграл «Весну» Вивальди. Слуги разносили на серебряных подносах бокалы с шампанским.
После этого гости перешли в столовую, где были подготовлены два десятка круглых столов и два огромных — один с холодными закусками, второй с десертом. Если гостиная была оформлена в сочетании белого с серебром, то трапезная переливалась белым с золотом. Повара постарались на славу. Все блюда имели золотистый оттенок: куры, начиненные фуа-гра, рис с шафраном, яйца в соусе с мадерой, фазаны, паштеты и тому подобное. Десерты также удовлетворяли самым изысканным капризам: суфле на арманьяке, мусс из абрикосов, пирожные с апельсинами, различные фрукты, покрытые золотистой сахарной корочкой. Оркестр играл нежные мелодии Моцарта. Так Тереза символически представила переход от ига Большого террора к радостям мирной жизни после переворота 9 термидора.
Она уже с трудом переносила общество Тальена, который, видя, как бывшие друзья по заговору потихоньку отделываются от него, с горя начал попивать, распускать руки и терзать ее своей безумной ревностью. Тереза потом рассказывала, что муж даже угрожал убить ее. Кроме того, его донимали денежные заботы. В Бордо он путем вымогательств у местных аристократов и буржуа составил себе не особенно большое состояние, которое быстро растаяло в Париже вследствие расточительного образа жизни супругов. Подобно некоторым посетителям салона своей жены, он пустился в рискованные операции, надеясь поймать золотую рыбку в мутных революционных водах, но, действуя и неосмотрительно, и слишком безрассудно, потерял все, после чего принялся занимать деньги у ростовщиков под гигантские проценты и окончательно запутался в долгах. У Терезы еще оставались кое-какие свои деньги, и она решила расстаться с мужем-неудачником. Живописная «Хижина» близ Елисейских полей уже не соответствовала ее запросам, буколические мотивы начали выходить из моды, и она переехала в особняк на Шоссе д'Антен, новом фешенебельном районе столицы. Ее перестало устраивать положение жены одного из авторов переворота 9 термидора, окончательно растерявшего свою славу, ибо к ней начал проявлять неприкрытый интерес, пожалуй, самый могущественный деятель термидорианской реакции Поль-Франсуа Баррас.
Кто пожинает плоды революции
Широко известна формула выдающегося немецкого политика князя Отто фон Бисмарка: «Революции замышляют идеалисты, осуществляют фанатики, а их плодами пользуются проходимцы». Судьба Барраса является самой яркой иллюстрацией этой истины.
Он родился в Провансе, в старинной дворянской, но обедневшей семье. В молодости виконт Поль-Франсуа поступил на службу во флот, которая для него обернулась двумя военными походами в Индию. Там ему довелось, проявив незаурядное мужество, принять участие в сражениях против англичан и даже побывать у врага в плену. Поговаривали, что именно во время этих походов молодой офицер приобрел «сомнительные наклонности». Надо полагать, на него произвела сильное впечатление неограниченная власть и сказочно роскошная жизнь местного индийского магараджи, ибо с тех пор целью его существования стало неограниченное стремление к наслаждениям, которое можно было удовлетворить сполна, лишь имея в своем распоряжении огромные деньги. Вот к обладанию ими Баррас и стремился всю свою жизнь, став скопищем всех пороков — алчности, цинизма, распутства, подлости и исключительной продажности.
Вернувшись на родину, он чуть было не попал в Бастилию, ибо в приступе негодования пригрозил ударить военного министра, отказавшегося выслушать его доклад о полной непригодности некоторых офицеров в ходе заморской кампании. Будучи уволен из армии, Баррас влачил неприметное существование, зарабатывая на жизнь игрой в карты, причем, как уверяли его партнеры, был крепко на руку нечист. Он сдружился с некоторыми глашатаями «новых идей» и стал одним из первых членов Якобинского клуба. Присутствуя при падении Бастилии в 1789 году, Баррас был поражен тем, что ни один из четырех полков, расквартированных поблизости, даже не сделал попытки защитить эту цитадель королевской власти. Его политические взгляды настолько встревожили мать, что она настояла на его возвращении в Прованс, подыскав ему богатую невесту с устойчивыми монархистскими взглядами, причем семья жениха даже закрыла глаза на ее недворянское происхождение. Однако остепенить сына с помощью брака не удалось, ибо оказалось, что обещанные за девицей 70 000 ливров подлежали выплате лишь после смерти ее дядюшки, а тот явно не спешил покидать земную юдоль. Тут в Париже весьма кстати активизировалась борьба революционных фракций, и Баррас поспешил в столицу, усмотрев в этих событиях огромные возможности, открывавшиеся для него. Жена, преданная монархистка и верная дочь церкви, не пожелала последовать за ним.
